Коллеги оборотни⁠⁠

Полиция. Я участковый. Получаю материал проверки (кучу бумаг) из которых следует что заявитель гулял ночью в гаражах и с ним пересеклись некие граждане из тех же гаражей, произошла между ними словесная перепалка в ходе которой моего заявителя избили. В ходе драки у него пропал телефон. Но по факту пропажи телефона он претензий не имеет - сам потерял в ходе драки, а вот по факту синяков, ух, как горит желанием наказать обидчиков.
 
Прочитал я сие объясние и вижу приписку в конце: с моих слов записано неверно но мной прочитано.
 
Странно. Ладно. Звоню заявителю, он на связи, чувак на другом конце провода мне рассказывает что драка действительно была и действительно телефона того у него больше нет, только его он не потерял , а его отобрали.
 
В отделе полиции , со слов потерпевшего, у него не хотели принимать заявление по факту грабежа, а лишь взяли объяснение в котором факты были искажены. И ему пришлось писать такие слова чтобы из отдела его отпустили уже домой.
 
Странная история.
Еду к терпиле. Это какой-то странный тип с судимостями по 228. Но он очень складно рассказывает свою историю и показывает мне доки на телефон. Не верить ему оснований у меня нет.
 
Я беру с него новое объяснение, прикладываю документы (копии) на телефон и приношу в отдел. Отдаю своему руководителю чтобы он передал это в отдел уголовного розыска - это грабеж с неустановленным злодеем - работа розыска провести оперативные мероприятия и передать материал на возбуждение уголовного дела, в данном случае, судя по всему - висака.
 
Через несколько дней мне возвращают этот материал проверки. Уголовный розыск сработал и взял новое объяснение от терпилы. Мое выкинули. В новом, в новейшем, объяснении значится что телефон все таки был утрачен по собственной неосторожности и претензий по факту его пропажи нет. А вот с синяками, ух - разберитесь.
 
Копий документов на телефон тоже нет.
 
Ладна. Звоню терпиле и говорю: слышь, чё за фигню ты подписал. Мне ты говоришь одно, операм - другое. А терпила мне заявляет что опер к нему приехал с уже напечатаны объяснением но он его не подписал потому что там факт грабежа расписан не был, тогда опер написал рукой другое объяснение и потерпевший его подписал.
 
Я присмотрелся в это объяснение и увидел что слова про потерю телефона вписаны тем же подчерком опера но уже как будто в других обстоятельствах - буквы стали менее размашистые и как будто опер стремился вписать их до слов "с моих слов записано верно и мной прочитано", короче терпила подписал объяснение но оставил свободные строчки. И вот эти свободные строчки были заполнены иной информацией опером.
 
Я прихожу к этому оперу и спрашиваю какого хера он занимается фальсификацией. Молодой пацан хлопает глазами и молчит.
 
Я иду к начальнику отдела и сообщаю о том что у меня есть материал с признаками фальсификации.
 
И что делает начальник отдела? Встаёт на сторону оперов. Типа ты чё, участковый, веришь этому наркоману ? Он тебя вокруг пальца водит а опер его насквозь видят. Иди делай отказной по телеснякам и не парься.
 
Делать отказной в таких обстоятельствах - это пипец
 
Так я встал практически против отдела уголовного розыска , вместе с начальником отдела.
 
Чувствовал себя , мягко сказать, не очень.
 
С ворохом этих бумаг я уже не знал что делать. Я просто загнан в угол. И угол этот называется - прокуратура, куда я решил ехать и доложить о преступлени своих коллег.
 
Но мои коллеги тоже уже прикинули что доверять мне больше не могут и забрали у меня данный материал. Сделали все по уму. Ибо палево уже было что то делать по их желанию.
 
Вот такой вот военный случай в моей практике. Чему учит эта история ? Каждый сам знает ответ.
 
Как я дальше работал с этими людьми ? Никак. Старался не пересекаться, а если пересекался - знал с кем имею дело.а так как в ментуре текучка кадров большая - разбежались все кто куда. И это не история из 90х - это про сейчас.