Знаки и загадки

 
На первых майских заглянул я на выставку Бориса Михайловича Кустодиева, которая открылась в Третьяковке.
 
Пошёл я, конечно, полюбоваться на голых, толстых, белых и сочных, как караси в сметане, красивых баб. Мы с Борисом Михайловичем, похоже, любим их одинаково сильно.
И вот, бродя между обнажённых пухлых купчих, развалившихся на кушетках и траве, глядящих с полотен так, будто знают о вас больше, чем вы сами, я неожиданно наткнулся на знаки и загадки, которые художник хотел загадать потомкам через свои полотна!
 
Первая загадка — это картина "Ёлочный торт". "Что ещё за ёлочный торт?" — удивился я, разглядывая обычный, в общем–то, ёлочный базар, но со странными маленькими украшенными ёлочками, вокруг которых стояли дети.
"Уж не есть ли дети собрались эти ёлочки?" — с содроганием подумал я.
Ну мало ли, всё–таки сто лет уже прошло, многое изменилось и забылось. Может, раньше на Рождество маленьких детей принято было тортами из живых ёлок кормить?
 
Не успев отойти от "Ёлочного торта", я наткнулся на картинку с вывеской на трактире или магазине: "ПутинЬ".
"Откуда Борис Михайлович знал про Путина?" — пронеслось в моей голове. — "Он же сто лет назад эту картину писал?"
Присматриваюсь внимательнее: на вывеске рядом с известной фамилией нарисованы яблоки, дыни, виноград, какие–то абрикосоподобные ягоды и капуста.
Ну, капусту, положим, я сразу разгадал — это ж материнский капитал на детей! И виноград тоже — лёгкотня, намёк на войну 08.08.08 с грузинами.
А вот дыни и яблоки так и не дались мне! Мощно тут Кустодиев зашифровал! Слабоват я ещё в коленках!
 
Ну и дальше пошло–поехало! Бегу к каждой новой картине, как к дитю родному, и рассматриваю её внимательно и вдумчиво!
 
Вот — Око Саурона, яростно горящее красным светом в морозном московском небе!
Тут, Борис Михалыч, прости, но несложно было! Северный Мордор во всей своей русской суровой красе!
 
А вот надпись на вывеске "Гарячии кавришки" — прямо на Красной площади! Это, несомненно, предсказание развала образования и деградации письменных навыков школяров!
Ну, Кустодиев, ну глыба — и это предсказал!
 
А вот — русские триколоры на ярмарке! А картина–то в советское уже время писана, когда красные знамёна на ветру полоскались! Всё знал и предвидел, всьооо!
 
Устав восхищаться провидческим даром великого русского художника, в задумчивости подошёл я к "Русской Венере", чтобы привычно всмотреться в её волнующие изгибы.
А она — вдруг как подмигнёт мне и захохочет словно чёрт–Саурон!
 
Я — бегом из проклятой галереи!
Пусть другие такие загадки разгадывают!