Смертельная эвакуация на барже №752.

Ладожское озеро (Ленинградская область), 17 сентября 1941 года.
 
Больше недели Ленинград находился в блокаде, а командование решительно эвакуировало людей. 16 сентября пришла очередь курсантов Высшего военно-морского инженерного училища имени Дзержинского или попросту Дзержинки. Оттуда в порт Осиновец прибыло 408 человек, компанию им составили еще 800 учащихся из других заведений Ленинграда. Некоторые брали с собой, жен, детей, родителей и дедушек с бабушками, поэтому точное количество народа, собравшегося в тот день возле осиновецкого маяка, неизвестно. По разным данным, это от 1200 до 1500 человек.
 
Для транспортировки людей из Осиновца в Новую Ладогу – 160 км пути по Ладожскому озеру – выделили большую деревянную баржу №752, на которой в довоенное время перевозили скот. На верхнюю палубу плавучего сарая поместили две груженые полуторки и несколько легковушек. Все это хозяйство должен был тащить за собой буксир «Орел».
 

 
Опытный капитан Иван Ерофеев почувствовал неладное: жуткий перегруз и непредсказуемая погода на Ладоге сулили крайне экстремальное путешествие. Но счет времени шел на часы, если не на минуты, поэтому на реплики капитана никто не отреагировал. Более того, решено было отправляться в 21:00, чтобы большую часть 15-часового маршрута преодолеть в темноте. Это снижало риск нарваться на обстрел с воздуха.

 
Плавание началось при полном штиле. Спустя несколько часов безмятежности, когда многие уже спали, поднялась буря, которой так опасался Ерофеев. Волны избивали баржу до тех пор, пока не оборвался трос, соединявший ее с «Орлом». Вскоре стихия вырвала из бортов баржи куски деревянной обшивки, а в трюм хлынула вода (температура воды была около +10 °C, воздуха – +4 °C). Люди устремились к люкам, но офицеры скомандовали: «Не открывать!» Случился короткий бунт, в результате которого люк все же выломали.
 
Несмотря на жуткий затор у выхода, народ без давки и паники выбрался на палубу. Люди увидели бушующую в 8-балльном шторме Ладогу и буксир, который волны отгоняли прочь. Помощи ждать не приходилось, поэтому все кинулись спасать баржу от затопления. Крепкие курсанты столкнули за борт автомобили, все остальные принялись откачивать воду. Черпали даже бескозырками, кто-то пытался заткнуть щели в трюме одеждой. Все это – в условиях шторма, когда каждая новая волна смывала за борт по несколько человек.
 
Вскоре стало понятно, что заниматься откачкой воды бессмысленно. Когда палуба баржи осела до уровня моря, офицеры увели в рубку женщин и детей. В целом, несмотря на ужас ситуации, большинство людей не задумывалось о спасении собственной шкуры. Многие старались помочь другим, отчаянно бросаясь в воду. Часто ценой мужества оказывалась жизнь.
 
Но отдельные курсанты, понадеявшись на физподготовку, прыгали за борт и пытались добраться до берега вплавь (без шансов – все погибли). Кто-то пускал себе пулю в висок из табельного оружия. Надеяться было не на что: шлюпки на барже отсутствовали, спасательные жилеты и круги – тоже.
 
С рассветом на месте трагедии появились «мессершмитты». В тонущих людей полетели бомбы и пулеметные очереди. С баржи в ответ палили из пулеметов и винтовок, но немцам это не причиняло неудобств.
 
Буря усиливалась. Мощная волна ударила в рубку и смыла ее за борт вместе со всеми людьми. Следующий вал угодил в центральную части баржи, погубив еще сотни человек.
 
Наконец, «Орел» подошел к 752-й, от которой на поверхности воды виднелись лишь носовая часть и корма. Под ударами волн матросы «Орла» подняли на борт 216 человек – больше просто не вмещалось. Подошедшая к 16 часам дня канонерка «Селемджа» подобрала с обломков баржи последних выживших – еще 24 человека. Более 1000 людей ушло под воду вместе с обломками баржи. Из 408 курсантов Дзержинки спаслись только 84. Для подавляющего большинства женщин, детей и стариков это плавание оказалось последним.

В Новой Ладоге были в курсе трагедии. Для выживших подготовили помещение с жарко натопленной печкой. Всех до отвала накормили горячим борщом, а желающим выдали безлимитное количество водки.
 
Вскоре после катастрофы новый командующий Ладожской флотилией капитан 1-го ранга Виктор Чероков запретил перевозку людей на подобных баржах.
 
Между тем волны еще долго выбрасывали на берег тела погибших. В Новой Ладоге установили стелу, а следом – мемориальную плиту с именами погибших. Памятник называется «Ладожский курган».