Порка-Том: история серийного хлопальщика по задницам, который предвосхитил Джека-потрошителя

Говорят, история повторяется сначала как трагедия, а потом как фарс. Удивительно, но с Джеком-потрошителем вышло ровным счетом наоборот. До того, как в лондонском районе Уайтчепел появился дьявольски-жестокий серийный убийца, в этом же районе, однако за две сотни лет, орудовал серийный хлопальщик по задницам. Его прозвали Том-с-кнутом или Порка-Том, и от его действий пострадали сотни женщин. Это началось в 1681 году.
 
Он подстерегал своих жертв с тем же хладнокровием, что и Джек-потрошитель. Бродя незамеченным по темным трущобам Уайтчеппела, Том подстерегал женщин, которым не повезло оказаться на улице с закатом солнца. Порка-Том выслеживал жертву, какое-то время «пас» ее, проверяя, насколько она беззаботна и, уличив момент, когда луна зашла за тучу и вокруг не было посторонних, набрасывался на нее.
 

 
Порка-Том подскакивал к несчастной даме сзади, задирал ее платье, оголяя ягодицы и несколько раз хлестал по ним так, что они издали звонкие хлопки. Услышав пронзительные женские крики и звенящее «хлоп-хлоп», разносящееся эхом по переулкам, мужчины Уатчепела хватали пистоли и дубинки и выскакивали на улицы, чтобы поймать Тома-с-Кнутом. Но каждый раз все было тщетно — его уже и след простыл. Только где-то вдали разносился крик: «Спанко, спанко!», — боевой клич Порки-Тома. Сейчас это кажется смешным, но тогда население нищего пригорода впало в настоящую панику и «охоту на ведьм». Как и в случае с Джеком-потрошителем, полицию обвиняли в халатности и непрофессионализме. Множество мужчин подверглись избиениям истеричной толпой по малейшему подозрению в том, что они причастны к нападениям. Но женщины продолжали страдать от проделок Тома. Со временем серийный хлопальщик по задницам ожесточился. Начав со шлепков рукой, он перешел на березовые розги. Крики несчастных отстеганных женщин становились совершенно душераздирающими.
 
Проделки Порки-Тома повлияли на работу полиции. Впервые за всю историю Уайтчепела сюда начали ходить ночные патрули. Правда, не столько для того, чтобы поймать Тома, сколько для того, чтобы предотвратить самосуд толпы и смертоубийства подозреваемых в серийном отшлепывании.
 

 
Однако присутствие полиции лишь раззадорило Тома-с-Кнутом, его нападения стали еще наглее и беспощаднее. Мужчины Уайтчепела настолько отчаялись, что пытались поймать негодяя на живца: они переодевались в дам и неуклюже бродили по темным улочкам, в надежде линчевать неуловимого Тома. Так продолжалось весь 1681 год.
 
В конце года Том неожиданно был схвачен (возможно, на живца!) и предан суду. Серийным хлопальщиком по задницам оказался галантерейщик из относительно респектабельного Холборна — улицы, на которой впоследствии жил Диккенс. Однако злоумышленник был не один — у него был сообщник. Этим объясняется то, как Порка-Том умудрился напасть на десятки, а то и сотни женщин всего за год. К сожалению, имя галантерейщика не сохранилось, как и информация о его дальнейшей судьбе и понесенном наказании. Он просто исчез из истории, как исчезает эхо от хлопка по заднице.
 

 
Но в 1712 году Том-с-Кнутом вернулся. Некто еще более неистовый и безжалостный, чем галантерейщик из Холборна нападал на женщин в Ист-Энде, избивая их ягодицы палкой. В его действиях даже не было хулиганского аспекта, как в случае с первым Томом. Этот негодяй был просто жестокосердным первертом и лупил своих жертв так, что едва не калечил.
 
Успев напасть на 70 женщин, он был пойман — им оказался местный житель Томас Уиллис. Как это нередко бывает с маньяками, он был фанатом «оригинального» Тома и мечтал стяжать столь же нелепую славу. Уиллис утверждал, что толчком к его действиям стало предательство одной клятвопреступницы, которая разрушила его жизнь своим лжесвидетельством в суде. Томас решил отомстить всем женщинам и выбрал уже известный ему путь — путь Тома-с-Кнутом.
 
В 1888 году эти же места наводнит новый ужас — Джек-потрошитель. Вдохновлялся ли он историей Порки-Тома? Сам ли он пришел к тем же методам выслеживания жертв, или опирался на опыт своего гораздо более дурашливого предшественника? Мы уже не узнаем.