Зомби, каннибалы и оборотни: как имперские державы в угоду себе использовали особенности религиозной культуры Гаити

 
На протяжении веков утверждения о каннибализме неоднократно использовались для оправдания рабства и империализма. Коренные американцы и порабощённые африканцы считались нецивилизованными и нехристианскими народами, дикость которых можно было обуздать лишь с помощью европейского контроля.
 
После того как атлантическая работорговля подошла к концу, эти идеи стали набирать силу. В конце 19-го века, когда новое поколение империалистов начало настаивать на колониальном возрождении, в ход пошли старые аргументы о дикости и цивилизации. Ключевой точкой отсчёта стала страна Гаити, революционная борьба которой против французов привела в 1804 году к созданию первой в мире чёрной республики. Само существование Гаити бросило вызов тем, кто считал, что небелые люди не способны к самоуправлению. Тем не менее, череда политических кризисов, иностранной эксплуатации и долгов принесла в страну беду. Европейские империалисты утверждали, что в проблемах Гаити виноват только её народ. Они с особым презрением относились к гаитянскому вуду, местной религии, которая сочетала в себе карибские/африканские народные традиции и христианство. Это, по мнению европейцев, испортило народ и вернуло его к варварству.
 

 

Спенсер Сент-Джон был британским дипломатом, которого отправили на Гаити. Его книга «Гаити, или Чёрная республика» (1884 год) стала, пожалуй, самым влиятельным в мире текстом, написанным об этом острове в 19-м веке. Она имела пагубные последствия. Используя в основном слухи, распространяемые белыми плантаторами и европейскими эмигрантами, Сент-Джон изложил в книге множество негативных стереотипов о народе, правительстве, культуре и религии Гаити, заявив, что церемонии вуду были связаны с детскими жертвоприношениями и каннибализмом. Он поведал своим читателям непристойные истории о каннибализме, людях, похороненных заживо, убитых детях и засоленной человеческой плоти, завёрнутой в листья для хранения. «Каждый иностранец, – писал Сент-Джон, – знает, что каннибализм существует».
 
Обвинения, выдвинутые Сент-Джоном, быстро распространились. С точки зрения британских империалистов, проблемы, с которыми столкнулась Гаити, могли бы появиться и в Британской Вест-Индии, если бы местным жителям предоставили все права, а местным культурам позволили процветать. В 1890 году, например, генеральный прокурор Барбадоса сказал приезжему журналисту, что «несмотря на столетия христианского правления, поклонение дьяволу сохранилось на большинстве островов». И только европейский контроль мог искоренить это. В Вест-Индии, как писал оксфордский историк Джеймс Энтони Фрауд, было два возможных сценария: «либо английское правление в чистом и простом виде, как в Ост-Индии, либо положение дел, как на Гаити, где едят детей, а белым людям запрещено владеть землёй».
 
Эти аргументы также помогли оправдать вторжение США на Гаити в 1915 году. Одна газетная статья, опубликованная несколько месяцев спустя, описывала страну как «могилу 50 000 белых», плодородную землю, которая превратилась в «место захоронения некогда процветающей белой расы, уничтоженной Франкенштейном [монстром] собственного творения».
 
Во время последовавшей 20-летней оккупации США стремились подавить вуду, используя законы против отравлений и les sortileges (заклинаний), а также более жёсткие методы. Морские пехотинцы совершали налёты на церемонии вуду, арестовывая и нападая на участников и уничтожая ритуальные предметы.
 

Оккупанты боялись, что местные религиозные лидеры могут возглавить сопротивление против оккупации, как они это сделали против Франции. Однако дискуссии о человеческих жертвоприношениях и каннибализме служили отвлекающим манёвром, когда критики на родине начали выдвигать обвинения в пытках и насилии со стороны морских пехотинцев, дислоцировавшихся на острове. В ответ на заявления о «неизбирательных убийствах» гаитянских повстанцев официальные лица сообщили журналистам, что захваченные в плен морские пехотинцы подвергались «самым варварским унижениям», включая «принесения в жертву богам вуду». Генерал Лежен из Корпуса морской пехоты США утверждал, что гаитянские повстанцы убивали американских морских пехотинцев и поедали их «жизненно важные органы», чтобы стать сильнее. Расстрел захваченных повстанцев рассматривался как вполне нормальная реакция.
 
Многие американцы считали, что «христианизация» острова была ключевой причиной оккупации. Утверждалось, что благодаря американскому контролю ритуалы вуду утратили популярность в 1920-х годах. По словам одного журналиста, «морские пехотинцы заставили замолчать много барабанов вуду».
 
Это привело к повышенному интересу к гаитянской религии в США, но часто это была искажённая версия, которая включала оборотней, зомби и каннибализм. Антропологи и журналисты, стремившиеся лучше понять сложный религиозный ландшафт Гаити, мало что могли сделать, чтобы противостоять этой дезинформации.
 

 
В 1932 году Виктор Гальперин снял первый в истории фильм о зомби («Белые зомби»), после выхода которого зомби, каннибалы и оборотни прочно засели в воображении кинематографистов. В 1973 году был выпущен фильм «Живи и дай умереть», в котором Джеймс Бонд отправился на Гаити, чтобы выследить карибского диктатора-наркоторговца, использовавшего священника вуду, чтобы терроризировать местное население, заставляя его работать на опиумных полях. По иронии судьбы, использование религии в качестве средства контроля над людьми скорее относится к христианству, нежели к вуду.
 
Заявления о дикости гаитянской культуры снова появились во время второго вторжения США на остров в 1994 году. А после землетрясения на Гаити в 2010 году американский баптистский священник Пэт Робертсон заявил, что Бог наказал гаитян катастрофой, потому что они заключили «договор с дьяволом» во время своей борьбы за независимость. И хотя такие личности, как Спенсер Сент-Джон, давно забыты, их заблуждения и ошибки продолжают жить.