Зона Дикобраза: Тарковский vs Стругацкие, путешествие на дрезине

 
Highway to Hell
 
Говорят, "Сталкер" Андрея Арсеньевича Тарковского особенно близок выходцам из советского пространства. Вояж трëх помятых джентльменов на дрезине, с киданием гаек в зловещие прибалтийские красоты, мало кого оставляет равнодушным. Наполняя сердце сладкой болью от ушедшей в небытие великой страны, подарившей нам умение видить то, чего возможно там никогда и не было. Драматичные 3–летние съëмки, мрачные предначертания и трагический финал участников съëмочной группы заслуживают отдельного разбора и вдумчивого осмысления. Впрочем, всë, как у нас обычно. Машина Желаний
 
Успех "Соляриса" в Каннах сподвиг режиссëра обратиться к свежей повести братьев Стругацких. "Можно было бы сделать лихой сценарий для кого–то...", — записал он в своëм дневнике, но по факту готовился снимать сам. В надежде опять намешать достоевщины на медитативные дрожжи, Андрей Арсеньевич вновь ступил на путь нелюбимой научной фантастики. Причины были совершенно земные: 4000 рублей, вырученные за "Зеркало", стремительно таяли, а внезапные смерти Шукшина и Шпаликова заставляли взглянуть на жизнь под другим углом. После пафосного письма в ЦК, ему разрешили снять что–нибудь эдакое, без духовных исканий, и сценарий Стругацких "Машина желаний" пришëлся как нельзя кстати. В отличие от вредного и неуступчивого Лема, столкнувшиеся с гением Стругацкие были готовы переписывать свой "Пикник на обочине" бесконечно. Беда заключалась в том, что гений и сам не знал, какой продукт должен получиться на выходе. Поэтому сюжет правили бессчëтное количество раз, и сталкер, в исполнении Александра Кайдановского, эволюционировал из матëрого уголовника Виктора в безымянного дурачка с тряпкой на шее. Тряпка, по–видимому, была призвана скрыть следы удушения, наводя на мысль, что перед нами тот самый легендарный Дикобраз, о котором так часто повторяют в Зоне. Вместе с главным героем менялась и сама атмосфера: присущая братьям научно–популярная "липа" растворялась в застывших пейзажах, многозначительных минах и невнятных разговорах. Привычный Тарковскому экзистенциальный мир поглощал всë инопланетное подобно чëрной дыре.
 

 
Хождение по мукам
 
Второй фантастический блин Андрея Арсеньевича упорно выходил комом. Выбранная в Таджикистане натура накрылась медным тазом, разразившись мощнейшим землетрясением. Повсюду лежали раненые люди, и ехать туда группа категорически отказалась. Три месяца поисков ни к чему не привели; хорошо, что Тарковский подрабатывал в Таллине, натаскивая молодых эстонских режиссëров. Там–то ему и улыбнулась удача. Отправившись полюбоваться местным 7–метровым водопадом, соратники неожиданно наткнулись на заброшенную электростанцию на реке Ягала, которую ещë в 1941 подорвали отступающие части Красной Армии. Уже в разгар съëмочного процесса ассистент режиссëра Женя Цымбал пошëл прогуляться лесом и набрëл на шикарную брошенную плотину. Вид еë настолько потряс Евгения, что он тут же сбегал за оператором Георгием Рербергом, который радостно объявил, что Андрей от такого "будет кипятком писать"! Тут было всë, о чëм мечтал режиссëр: склизкое, древнее и мшистое, с проточной водой и разрухой. Даже трещины в бетоне, которые на станции приходилось подрисовывать, в плотине зияли совершенно оригинальные.
— Братцы, мы спасены! — вскричал прослезившийся режиссер, и работа закипела. Эти два полуразрушенных объекта и определили стиль будущего шедевра. Особый шарм апокалиптическому пейзажу придавали отходы целлюлозно–бумажной фабрики, сбрасываемые в реку повыше. Ядовитая коричневая пена, убивающая всë на своëм пути, буквально просилась в кадр, участники киноэкспедиции тут же покрылись волдырями, и мерзкий запах ещë долго преследовал их во снах.
 
Дикобразу — дикобразово
 
Настоящая драма случилась летом 1977. О развитии событий существует много легенд, противоречивых мнений и душераздирающих подробностей. Смысл остаëтся один: весь отснятый на Кодаке материал после проявки пошëл в корзину. Присутствующие на просмотре братья Стругацкие резонно спросили оператора:
— А что это у вас, Гоша, ни хрена не видно?
На что Рерберг желчно заметил, что они тоже далеко не Достоевские!
После чего пришло время высказаться режиссëру, давно точившего зуб на оператора. В результате, на Георгия Рерберга, блестяще снявшего "Зеркало" и кучу других работ, спустили всех собак и выгнали со съëмок. Реально, в проявочной студии "Мосфильма" не оказалось нужной ванны с химикатом, на котором некий закупающий хрен сэкономил пригоршню долларов. Пострадало 4 разные плëнки, но Тарковскому было уже наплевать, он нашëл себе врага и выместил на нëм все неудачи. Знавший его, как облупленного, Рерберг отлично понимал, что гений снимает несвойственный ему фильм с неблизкими по духу героями и по чуждому сценарию, а потому всë идëт наперекосяк. В остаток лета процесс притормозили, зато по осени обновлëнная съëмочная группа с новым бюджетом и оператором, судорожно вырывая желтеющие травинки, попыталась снять второй вариант "Сталкера". Кончилась вся эта мутотень печально, с последующим инфарктом режиссëра, бурно отметившим свой 46 день рождения. Поговаривали, не обошлось без рукоприкладства любящей жены Ларисы, ловко манипулирующей мужем. Факт, что на следующие 6 недель Тарковский оказался на больничной койке наедине со своими мыслями.
 
Дорога ложка к обеду
 
Последний, не то 9, не то 12 вариант сценария наконец–то устроил всех. Выйдя с больничного новым, проповедующим ЗОЖ и йогу человеком, Андрей Арсеньевич точно знал чего же он теперь хочет. Летая по площадке в турбореактивном режиме, он выставлял камеру и свет, показывал ассистентам как правильно красить деревья и вообще взвалил на себя кучу смежных хлопот. За 9 месяцев 1978 года фильм пересняли полностью, и это то, что сегодня мы видим на экране. Юродивый, угрюмо бормочущий сталкер, ведëт двух прожжëнных нигилистов к вере не то в Бога, не то в человека. И никакой научной фигни!
А через 6 лет под Припятью рванул Чернобыль, вмиг сделав фильм пророческим, а понятие Зоны — нарицательным. Через 8 месяцев умрëт от рака лëгких сам Тарковский, повторив судьбу Писателя, Анатолия Солоницына, ушедшего от подобной онкологии в 1982 году. Лариса Тарковская, бывшая одно время на площадке вторым режиссëром, переживëт мужа на десятилетие, но диагноз будет тот же. Лейкоз в 1989 сведëт в могилу Николая Гринько — Профессора. А через год в своей квартире заживо сгорит бессменный монтажëр всех их фильмов Людмила Фейгинова. Не выдержат сердца Кайдановского и Рерберга, но это уже совсем другая история.
Сейчас из Андрея Арсеньевича любят делать чуть ли не ясновидящего, предсказавшего атомную катастрофу и дату собственной смерти. Хотя, едва ли такое возможно. На взрыве 4 энергоблока инопланетян замечено не было, да и календарный листок с 28 декабря в кадре означал дату зарождения кинематографа. Тарковского не стало на следующий день — 29 декабря. И это, пожалуй, символично.
 
P.S. Фантастические твари
 
Советская кинофантастика всегда смотрелась немного Золушкой из–за низких бюджетов, забавных спецэффектов и идеологических заморочек. Хотя бывали и настоящие прорывы, и мы выступали впереди планеты всей. Вспомнить ту же "Планету бурь" Павла Клушанцева, дважды перемонтированную в США, или любимый фильм Тарантино "Человек–амфибию", или вечно актуальный киберпанк "Кин–дза–дза". И то, как Тарковский трижды переснимал "Сталкера" — беспрецедентный случай в истории. Говорящий и об отношении к искусству в СССР, и о самом режиссëре, и о том, что сначала он оказался фактически не готов к съëмкам. А в целом, по теме очень хорошо высказались братья Стругацкие, ещë в 1967 году:
"...Настоящий фантастический фильм будет у нас поставлен только в том случае, если появится режиссёр — умный, знающий человек, знаток и ценитель фантастики, понимающий её гигантские возможности... Откуда появятся такие режиссеры, мы не знаем... ".
Получается, блин, что мы тоже.
Такая трансцендентная ботва.