Незрячие на службе Родине⁠⁠

— Здравствуйте! Есть кто живой? — Яков услышал чей-то зов. Голос чертыхался в темноте, пробираясь через завалы в коридоре. Дом был разрушен, но та часть, где находилась комната в коммуналке Якова не пострадала, стало лишь холоднее со стороны, где раньше жили соседи.
 
— Есть, — ответил Яков. — Я живой.
 
— Гражданин незрячий тут живёт?
 
— Это я, — ответил Яков. И спросил: — Вы военный?
 
Тот удивился: — Откуда узнали?
 
— Кожей пахнет, портупея на вас, — ответил Яков и объяснил: — Все остальные, что милиция, что дружинники давным-давно свои кожаные ремни съели. Они остались только у военных.
 
— Ишь ты, верно! — удивился военный: — Милиция сейчас в брезентовых ремнях ходит. И сразу к делу. — Я искал вас в мастерской, но там сказали, что вы два дня уже не появлялись.
 
— Не дойду я до мастерской. У меня собака была, поводырь. Украли. Вырвали поводок из рук. — сказал Яков. — Без неё очень трудно ходить, мастерская далеко.
 
Но я ходил, пока мог. Сейчас плести маскировочные сети нет больше сил, не дойду до Стрельнинской. А жена померла. Да и я сам помирать уже собрался.
 
Я последний живой в этом доме. Остальные либо под завалами, либо в кладовых лежат.
 
— Некогда помирать, товарищ, — твёрдо ответил военный. — Вот что, у меня есть немного хлеба, поешьте, кипяток сейчас сообразим!
 
— Не сообразим, — Яков уже жадно ел хлеб. — Воды нет. Сам я не дойду, а те, кто ходил... сами понимаете.
 
— Да что ж такое. Ладно, собирайтесь, поедем в цивилизацию! В нашу воинскую часть. Машина ждёт. У нас и тепло от буржуек и кипяток всегда есть. Там вас осмотрит доктор.
 
Если врач решит, что подойдёте, будете зачислены в действующую армию. А это тёплое обмундирование и продпаёк побольше инвалидского, но самое главное — служба Родине!
 
Если вдруг не подойдёте — то, по крайней мере, накормим сытно. Ну и вас надо на эвакуацию в таком случае оформлять, если родных больше нет. Здесь жить невозможно!
 
— Но я же слепой! — удивился Яков. — Какой из меня боец?
 
— Вы-то нам и нужны, слепые, — сказал военный. — Собирайтесь, я помогу, а по дороге объясню, в чём дело.
 

 
Осенью 1941-го гитлеровцы вели уже непрерывную воздушную бомбардировку и артиллерийский обстрел Ленинграда. К городу на Неве прорывались и единичные самолёты и целые эскадрильи. Несмотря на то, что командованием Красной армии предпринимались неимоверные усилия, чтобы закрыть небо. Но визуальные посты с донесениями опаздывали, а советские истребители чаще поднимались в небо, когда из него уже сыпался град бомб и зажигалок.
 
Приближение фашистских самолётов пытались распознать по звуку, с помощью специальных слуховых установок — звукоулавливателей.
 
Но проблема заключалась в том, что при монотонной службе (а она была именно монотонной, не каждый способен долгие часы выискивать в тишине звуки) слухачи (а это была такая военно-учётная специальность в РККА) вскоре утрачивали бдительность и досадные прорывы немецких стервятников совершались всё чаще. А при бомбёжках звукоулавливатели передавали в наушники такой грохот, что бойцы не выдерживали.
 

 
Впервые вопрос о неудовлетворительной службе красноармейцев-слухачей был поднят в ноябре 1941 года, на специальном совещании в штабе 2-го корпуса ПВО. И с те пор к этому вопросу возвращались постоянно.
 
Слухачей меняли, ротировали, но и новые вскоре утрачивали свою квалификацию, а на фоне навалившегося голода навыки исчезали ещё быстрее. И никто не мог придумать решения этой проблемы.
 
И как-то начальник политотдела корпуса полковник Иосиф Исаакович Геллер, размышляя над решением этой задачи, вдруг вспомнил рассказ В.Г. Короленко про слепого музыканта, обладавшего феноменальным слухом.
 
На одном из совещаний он предложил использовать слепорождённых слепых в качестве красноармейцев-слухачей. Но Геллера лишь высмеяли и отмахнулись от его предложения.
 
Но Иосиф Исаакович затею свою не оставил. Он ходил в Государственную публичную библиотеку им. Салтыкова-Щедрина и при свете керосинки искал на полках книги про слепых, он консультировался с врачами, просил выписать консультационные справки о слуховых способностях слепых.
 
И уже подковавшись основательно, на следующем совещании привел неоспоримые аргументы в пользу того, что надо непременно привлекать слепых в качестве слухачей. Ну или по крайней мере — попробовать.
 

Слухачи.
 
И командование Ленинградского фронта прислушалось к Геллеру. Связались со Смольным, выяснили, кто отвечает за слепорожденных. Проблема заключалась в том, что Ленгоротдел Всероссийского общества слепых уже эвакуировал многих своих подопечных. А из всего правления в конторе нашли только Георгия Васильевича Петрова, ослепшего командира Красной Армии, который был человеком новым в организации слепых и ещё не ориентировался в ситуации (он скончается 2-го мая 1942 года, от дистрофии).
 
Военные дали объявление в газету, с просьбой откликнуться оставшихся инвалидов по зрению. Военные раздобыли списки с домашними и рабочими адресами слепых и отправились искать оставшихся в живых.
 
Вскоре выяснилось, что в городе осталось около 300 незрячих жителей. Кроме того, выяснилось, что большинство из них, по разным причинам, не подходят. Женщин отсеивали сразу. И совсем слабых. После проверок было отобрано 30 кандидатов. В процессе первичного обучения десять из них отсеялись, их отправили на Большую Землю.
 
В 1942 году в действующей армии оказались двенадцать самых лучших незрячих слухачей, которые умели распознавать нужные параметры звука. Всем им присвоили воинские звания, поставили на довольствие. И начались боевые дежурства.
 


 
И оказалось, что Геллер был прав — слепые слухачи умели доподлинно распознавать даже тип гитлеровского самолета по звуку мотора на предельной высоте, отсекая все прочие шумы, и делали это точнее и на значительно большем удалении, чем это делалось до них. Что давало зенитчикам и прожектористам больше времени подготовиться и сорвать вражескую атаку.
 
Благодаря необычайному обострённому слуху, постоянно совершенствующимся навыкам и самоотверженности, работа незрячих красноармейцев-слухачей на звукоулавливателях спасла жизни сотен и тысяч ленинградцев.
 

Слухач-красноармеец В. Алексеев на боевом посту.
 
Первыми слепыми бойцами-слухачами стали Яков Львович Зобин и Алексей Федорович Бойко. Работали они в парах со зрячими красноармейцами. Вот ещё имена этих легендарных слухачей и тех, кто пришёл добровольно, но не подошел: Пётр Борисов, Игорь Заикин, Эдуард Кем, Константин Михайлов, Павел Петров, Гавриил Серебренников, Иван Скробот, Василий Цыпленков, Владимир Алексеев, Яков Могилевский, Ян Эпштейн, Григорий Разумов, Бениамин Командорский, Иван Капустин и т.д. Рабочие, преподаватели, музыканты...
 
Не все дожили до прорыва Блокады. Не все дожили до Победы. Но в сердцах людей они останутся навсегда.
 

 
Их подвиг не забыт. В октябре 2022 года Санкт-Петербургская РО ВОС обратилась к вице-губернатору Санкт-Петербурга Борису Михайловичу Пиотровскому с просьбой назвать безымянный сквер на Стрельнинской улице сквером "Незрячих слухачей". Топонимическая комиссия приняла решение о присвоении указанному месту наименования "сквер Слепых Слухачей".
 
В 2023 году над первыми эскизами памятника блокадным слепым бойцам-слухачам стала работать петербургский скульптор и член союза художников Мария Третьякова, совместно с архитектором Л.И. Копыловским и слепоглухим скульптором А.А. Сильяновым.
 

 
И в сентябре 2024 года такой сквер был создан, а памятник открыт! На инфо-стенде у памятника можно прочитать следующий текст — "Они вслушивались в смерть, чтобы мы смогли увидеть жизнь".
 

Мы видим жизнь, спасибо Вам!