Передозировка Шнурова

Вовремя свалить — это тонкое, почти недоступное многим искусство. Все потому, что сам, по доброй воле, никто никуда сваливать не хочет и обычно людям в этом помогает товарищ случай. Вот Цой, к примеру, очень своевременно свалил. Настолько своевременно, что до сих пор народ его добрым словом поминает. Понятно, что сам он этого не хотел и, скорее всего, распорядись судьба иначе, мозолил бы нам глаза до последнего: нас бы уже тошнило от Цоя, а когда б он умер, мы бы облегченно вздохнули. И не было бы всех этих мемориальных стен, памятников, фильмов и аксиомы “Цой жив!”.
 

 
Вовремя отчалили Моррисон, Сид Вишез, Кобейн. Леннона следовало бы подстрелить пораньше, но в принципе и на том спасибо: а то кто знает, сколько бы он еще туфты нам напел с этой Йокой Оной.
 
Шнур — мужик умный, и не стал дожидаться, когда фатум придет и за локоть выведет его из-за стола, а сам заявил о том, что сворачивает “Группировку Ленинград” и их нынешний тур по стране — последний. Решение правильное, но запоздалое. Роспуск “Ленинграда” в 2008 году был благовременным и красивым. В 2007-м коллектив записывает бодряковый альбом “Аврора”, так что о творческом кризисе говорить не приходится, зато вовсю бушует кризис экономический. Именно экономикой Шнуров и объясняет тогда переформирование грандиозного “Ленинграда” в камерный, клубный “Рубль”.
 
“Обычный кризисный проект, который возникает во времена, когда большие составы становятся невозможны. Как это было с диксилендом. Биржа, насколько я помню, в 1929 году обрушилась в Америке, и появился замечательный стиль бибоп во главе с Чарли Паркером. <...> Трио и квартеты распространились, как раз когда большие составы стали невозможны; нечем было платить всем этим артистам — джаз стал ужиматься. По естественным экономическим причинам. Это не было умозрительно: давайте соберемся втроем и попытаемся делать музыку — это было естественное экономическое решение”.

Шнуров делается похожим на завсегдатая грушинского фестиваля — патлы, борода, толстый свитер с горлом. Альбом под названием “Сдачи не надо” безвозмездно можно скачать на официальном сайте группы. “Рубль” катается по стране, выступает в душных маленьких клубах с низкими потолками. Проходит пара лет ссылки в андеграунд и на YouTube появляется видео “Ленинград — Сладкий сон”.
 
“Ленинград” воскрес и переродился, вместо хриплого, рычащего бородача Шнурова теперь голосит огненно-рыжая, длинноногая птица Феникс Юлия Коган. Поет она о простом бабьем счастье — о том, как она любит, когда в ней большой и толстый ***.
 
Да, группа начинает ориентироваться на женскую аудиторию, видимо, решив занять пустующую после ухода Верки Сердючки нишу застольного караоке. В принципе, на концертах и старые фанаты “Ленинграда”, допившись до кондиции, горланят о тоске по “большому и толстому ***” внутри.
 

 
Шнуров не отрицает, что второе пришествие “Ленинграда”, как и его уход со сцены, продиктовано исключительно деньгами — новые концерты гремят под слоганом “Снова живы для наживы”. Роспуск группы создал искусственный дефицит, народ жаждал “Ленинграда” и готов был платить какие угодно бабки, лишь бы поплясать под любимые хиты.
 
“На момент закрытия “Ленинграда” в 2008-м нам предлагали в Москве 35 тысяч евро за концерт, и когда в 2010-м мне предложили 250 тысяч евро, я согласился”, — рассказывает Шнуров в одном из интервью.
 
Конечно, обабившийся “Ленинград” становится более лайтовым: это уже не музыка питерских закоулков, это ближе к Москве, которая всегда была воплощением женского начала (недаром Шнуров недавно сравнил ее карту метро с влагалищем, но об этом позже). Но несмотря на перемены, группа только еще больше приобретает народной любви, ведь теперь на концерты можно ходить парами. В новом амплуа “Ленинград” выпускает пять альбомов, плюс один симпатичный сольник Сергея Шнурова под названием “Лютик”. А дальше начинается совсем другая эпоха — клиповая.
 
В лучшие времена “Ленинград” особо клипами не занимался. Ну снимут для приличия какую-то ерунду на единственную из альбома цензурную песню, запустят на ТВ, да и черт с ней. Фанаты любили группу и без этого, а новую аудиторию такая чепуха не привлекала. А потом пришло время широкополосного интернета, вирусных роликов на YouTube — и пошло-поехало!
 
Рекламное агентство Fancy Shot стало основным производителем клипов для “Ленинграда” — всего они сняли около 15 видео. Ролики получились действительно хорошими, талантливыми. Только вот непонятно: то ли у клипмейкеров сперва появлялась идея и они приходили к Шнуру, чтобы взять у него первую попавшуюся песню, то ли наоборот — Шнур подсовывал им трек, а они лепили на него первую попавшуюся идею. Стартует клиповая эпоха примерно с 2013 года с видео “Сумка”, работать же схема начинает в 2016 году после вошедшего в историю “Экспоната”. Видос про неуклюжую девицу, которая не щадя себя готовится к свиданию, очень полюбился народу и молнией разлетелся по соцсетям. За три года ролик собрал 141 миллион просмотров.
 
Шнурову так понравилась фишка с клипами, что он начал заказывать их пачками! А клиподелы что? Они только рады! Не проходило и месяца без нового клипа “Ленинграда”! Шнуров даже купил ради такого дела модного режиссера Илью Найшуллера, который взрывает машины и отрывает головы людям в цирке — хайпа мало не бывает! В итоге “Ленинград” превращается в какую-то киностудию имени Шнурова, музыки все меньше, а видосов все больше. В конце концов на поток были поставлены и ролики, и музыка, и все это запахло какой-то халтурой. В принципе “Ленинград” стал туфтой как раз с началом клиповой эпохи. Слушать это говно без достойного видеоряда стало просто невозможно.
 
Представьте себе, что “Ленинград” выпускает песню без клипа. Всем насрать! Тогда как во времена группы “Рубль” каждый их релиз был пушкой, даже без Найшуллера, без пиротехники, без живых тигров. Журнал “Большой город” просто выкладывал запись у себя на сайте и все! Все офигевали!
 
Но как будто бы мало Сергею дел — он завел себе Instagram. Там Шнуров то срется с Милоновым и Собчак, то комментирует новости в стихотворной форме. Все это, разумеется, перетекает из соцсетей на главную страницу “Яндекса”, чтобы народ лицезрел.
 
Ах да, теперь Шнуров еще и заседает в совете по культуре при Государственной думе, где он ни много ни мало потребовал распустить все Министерство культуры. Короче, Шнур везде и он уже так затрахал, что мочи нет смотреть на его постылую рожу! Хочется треснуть по ней хорошенько, чтоб помолчал хотя бы пять минут. И вот другой знаток народных чаяний, продюсер группы “Ласковый май” Андрей Разин, почувствовал этот нерв, это желание народа и заявил: “Кто треснет по роже Сергею Шнурову, тому даю пять миллионов рублей и буду его защищать в суде”. Так он отреагировал на слова лидера “Ленинграда” о том, что Москва суть есть женское влагалище и даже карта столичного метро напоминает распростертое лоно.
 
В общем, от народной любви до народной ненависти — один шаг. Стоит злоупотребить вниманием честного люда — и вместо роз тебе в рожу полетят гнилые помидоры. А все почему? А все потому, что напрасно Сергей бросил пить. Нет, он, может, там с Невзоровым наливочку прихлебывает иногда, но мы же видим: Сергей перековался в трезвенника — спортивный, белозубый, энергичный.
 
Раньше у Шнурова кучу времени отнимала выпивка. Мудрый старик алкоголь держал его в своих отцовских объятиях, убаюкивал, не давая заниматься всякими глупостями, оставляя время только для важного — для музыки. Напишет Сергей пару песен — и обратно забухает, и не успевает надоесть людям. Ему везде были рады, потому что он не мозолил глаза, редко выходил в свет.
 
Сейчас же из-за ссоры с алкоголем у Шнура образовалась огромная, неиссякаемая уйма времени, и Серега не знает, чем ее заполнить! Раньше силы уходили на синьку, а теперь что? Теперь он от безделья страдает всей этой херней: громкими заявлениями, срачами в Сети, продюсированием клипов... Тогда как надо-то было всего лишь бухать и писать песни. И, глядишь, не пришлось бы распускать “Ленинград”. А сейчас группировка просто обязана развалиться.
 
Вдобавок и самому Шнурову надо бы на покой уйти: забухать там на годик-другой, подумать над своим поведением и в очередной раз воскреснуть — с новыми силами, для новых свершений. Ну или совсем помереть, пока еще чего хуже не наворотил...
 
(с) Данила Блюз