Смерть Андрея Миронова

Рига (Латвийская СССР), 16 августа 1987 года.
 

 
Судьба странным образом закольцевала жизнь и смерть Андрея Миронова. 7 марта 1941 года у его мамы, актрисы Марии Мироновой, начались схватки прямо за кулисами московского Театра эстрады и миниатюр. В этот же вечер родился Андрей, жизнь которого закончится также – на сцене.
 
Смерть приходила за Мироновым несколько раз. Когда ему стукнуло три с половиной месяца, началась война. Находясь в эвакуации в Ташкенте, маленький Андрюша подхватил тропическую дизентерию. Неизвестно, каких усилий стоило матери найти лекарства в условиях жесткого дефицита. Осенью 1978-го гастроли снова привели Миронова в Ташкент. Здесь он перенес первое кровоизлияние в мозг. Врачи трактовали недуг как серозный менингит – никто не верил, что аневризма может быть у полного сил 37-летнего мужчины.
 
Правильный диагноз поставили лишь ближе к смерти Миронова. Новости нисколько не смутили Андрея. Он был бодр и рвался на сцену. Говорят, люди с аневризмой отличаются огромной жаждой деятельности. Возможно, с Мироновым происходило то же самое. Даже в убогих провинциальных театрах он отыгрывал роли как в последний раз.
 
5 августа 1987 года Анатолий Папанов, коллега Миронова по Театру сатиры и напарник по «Бриллиантовой руке», вернулся в Москву перед гастролями в Прибалтике. Горячей воды в кране не было (привет коммунальщикам!), но артист решил искупаться в холодной – и умер от сердечного приступа.
 
Прибалтийские гастроли никто не отменил. Режиссер Валентин Плучек придумал решение: играть в спектаклях за умершего Папанова будет Миронов. Как говорится, за себя и за Толю.
 

 
14 августа 1987-го началось для Андрея Миронова с утренней партии в теннис. Зная об аневризме, врачи запрещали актеру излишние нагрузки, но кто их будет слушать! Во время игры 46-летний Миронов обмотался полиэтиленовой пленкой, чтобы хорошо пропотеть и сбросить вес (он всю жизнь боролся с лишними килограммами), а на вечерний спектакль «Женитьба Фигаро» пришел с бордовым лицом.
 
Спектакль в здании Рижской оперы уже заканчивался, когда Миронов посреди монолога обмяк на руках Александра Ширвиндта. «Шура, голова болит», – прошептал Андрей последние в жизни слова. Ширвиндт крикнул: «Занавес!». Говорят, в машине «скорой» Миронов бредил словами из недосказанного монолога.
 
Именно в августе 1987-го на рижское взморье стянулись все близкие родственники Андрея Миронова – заканчивался курортный сезон. 16 августа родные приняли сложное решение. За полтора дня в клинике стало ясно, что в мозге артиста произошли необратимые изменения. В 5:35 утра Миронова отключили от аппаратов жизнеобеспечения.
 
Тело Андрея доставили в Москву, обложив кубиками льда, а похоронили – в костюме Фигаро. Как и в случае с Папановым, режиссер Плучек не отпустил актеров Театра сатиры проститься со старым другом.