Стыд по–советски

 
Как–то мы с своим соседом Гошей решили впервые в жизни заработать денег.
 
Гоша — метр с кепкой и с ахуенным дриблингом для семилетнего пацана, за что вполне справедливо потом получил почетное кликуху Марадона, но это случилось через пару лет, когда уже наступил 1990 год и тот самый чемпионат мира по футболу с рекламой кроссовок, которую советский народ смотрел с открытым ртом.
 
Слово дефицит уже в обиходе, но Советскую, пока еще Белоруссию — это коснется в последнюю очередь, и поэтому у нас то самое, счастливое советское детство, по крайней мере у меня.
Так вот, встали мы раненько, хотя каникулы на дворе, но денег "хоцца", как сказал позвонивший мне в шесть утра в дверь живущий напротив меня, вдохновленный предстоящей затеей Георгий.
Его можно понять, он частенько напрашивался ко мне в гости, перекусить парой бутербродов. Немудрено, его мамаша в очередной раз валялась пьяной возле дома, не говоря про папаню. И Гошка был вечно голодным.
И поэтому лишние копейки имели для него другую ценность.
Гоша семилетний СОВЕТСКИЙ еврей. Он хорошо играет в футбол, его родители алкоголики и еще он забавляется тем, что подкладывает говно в коробки из–под тортов.
Только в СССР с евреями могла случиться такая хуйня...
 
Как срубить денюжку в такие младые годы? Самый быстрый — собрать по местным окрестностям стеклотару и сдать ее в магазин, где их принимает тетя Сима, знакомая нашей бабушки, которая жила в нашем подьезде ( это была наша первая ошибка в этом экономическом предприятии).
 
Где искать? Там где алкашня, кусты и под мостами через витебские реки.
Начали мы это дело примерно в семь утра, тщательно обойдя наш собственный дом, шерстя все ближайшие кусты и шесть соседних являющиеся корпусами одного номера.
Четыре поллитровки, каждая по двенадцать копеек. И одна ноль–семь за семнадцать копеек.
Наши руки уже начали бувально чувствовать кожей надвигающееся на нас богатство.
Вроде бы не совсем мало, но непродуктивно. Потрачено целых два часа, а мы уже слегка подустали.
 
После это решено было идти через мосты, благо их крупных подряд целых пять штук. Через Витьбу два, и три моста через Западную Двину.
Из под второго моста пришлось возвращаться назад, потому что у нас просто элементарно закончилось место в авоськах под стеклотару. Все бутылки я отнес в свой сарай, прикрыв их какой–то тряпкой.
Но когда мы вернулись, уже какая–то блядина хорошенько пошуровала на нашем потаенном месте. Пришлось обходить все мосты, магазины и прочие злачные места.
 
Короче, собирали мы их нежравши до 16–00 и потом уже Гоге поплохело.
Пришлось шкандыбать звоня стеклом через весь город.
Уставшие пиздец, но довольные.
Отмыли стекло и потащили все к Симе.
 
Сима была в шоке...
Не принять это она не могла, но буравила меня взглядом, как надо.
Придти сдавать бутылки, да причем вместе с Гошей?
Реакция один в один, как реакция у тети Тома Сойера на его прогулку с Гекльберри Финном.
Я не помню ассортимент, но сумму в итоге очень хорошо запомнил!
9.60
Это при том, что бабушкина пенсия была 75 рублей.
 
Георгий естественно купил торт, а я положил свою половину ( чуть больше, все–таки у меня по арифметике было пять, а у Гоши два...) в копилку.
 
И что вы думаете сделал после этого советский ребенок?
Правильно! Пошел отчитываться перед своей любимой бабушкой сидящей на скамейке в окружении старушек.
Старушки были непростые.
Все еврейки и с высшем образованием.
Отступлю от рассказа.
В наших домах славяне и прочие, то есть всякие полужидки типа меня были меньшинством.
До сих пор помню пьяный рык "комментатора" с пятого этажа:
Жиды и полужидки 2:0...
 

 
СТЫД.
БЕСКОНЕЧНЫЙ.
ОГЛУШАЮЩИЙ
УЖАСАЮЩИЙ...
 
ПРЕДАТЕЛЬ...
Это читалось в глазах моей несчастной бабушки, пытающейся что–то лепетать, о том что все Гошка виноват, подговорил...
А тетя Сима еще впридачу напиздела всему двору, что мы пришли к ней пьяные...
 
Короче, Гришка очень долго не ел у нас потом бутербродов.
 
Уже больше тридцать лет прошло, а я до сих пор вспоминаю этот взгляд, вроде близкого на тот момент, мне человека.
Во были времена...
Так засрать людям головы...