Стоит ли реанимировать онкологических больных в 4ст

Вопрос риторический и коснулся меня на прямую. Я до сих пор не знаю, как ответить себе на него.
Дело в том, что постановление Правительства РФ от 20 сентября 2012 г.N950, гласит о том, что при состоянии клинической смерти на фоне прогрессирования достоверно установленных неизлечимых заболеваний, реанимационные мероприятия не проводятся. И вроде бы все ясно, но очень не просто...
Летний вечер, диспетчер передаёт вызов - прорезал вены, м-на 53г. В голове составляется план действий: тугая повязка, флон, вода, траксара, травма.
Заходим на адрес и мой блестящий план рассыпается в момент. На кровати лежит мужчина с крайней степенью кахексии, глубокими резаными ранами предплечья и выраженной бледностью кожных покровов. Пока пытаюсь намерять копеечное давление, жена вводит в курс дела: cr желудка 4ст, с прорастанием в пищевод, не проглатывает пишу ~2нед, воду срыгивает в течении ~ суток. Выписанный участковым таблетированный трамадол не принимался уже 4 дня, болевой синдром-выраженный.
Перевязывая предплечье, объясняю больному - надо шить, в его состоянии даже небольшая кровопотеря смертельно опасна. Естественно, категорически отказывается, именно «смертельноопасности» он и добивался.
Объясняю родственникам, что тащить насильно - права не имею и прошу больного расписаться в бланке отказа. Мужчина садится в кровати и с громким хрипом падает обратно. Дыхания нет, пульсация на сонной - отсутствует...
И вот он, этот момент, когда нужно принять решение за секунду. Но, видимо, у медиков на подсознании заложены принципы - умирающего - оживить, болящего - лечить.
Со слов напарницы: одним резким движением я стащила мужичка на пол, и со словами «не в мою смену, дружок», сделала пару прикардиальных, затем, каким- то чудом, пока она набирала адреналин, воткнула флон и струйно фиганула «андрюху» чистоганом.
Дядька глубоко вздохнул, взглянул на меня широкими чёрными зрачками и тут же началась рвота. Не мудрено...
Живого, но не совсем здорового, при поддержке допамина, довезли мы его до травмы, сдали и поехали дальше.
А через сутки, в подработку, я опять поехала туда, констатировать смерть до прибытия.
И если бы не 5 ноября сего года, этот случай остался бы лишь воспоминанием об очередной тяжелой судьбе несчастного человека.
5 ноября я узнала, что у моего папы, красивого, сильного, молодого мужчины, cr желудка 3ст. Сейчас мы только в самом начале трудного пути, но мы будем бороться до последнего! Я в него верю!
Но иногда, в минуты отчаяния, ко мне приходит мысль о том, что если мы не войдём в 15% счастливчиков, однажды, жизнь опять меня поставит перед эти выбором... Я этого очень боюсь. Я не знаю, как было бы правильно. Я слишком сильно люблю его, чтобы позволить лишнюю минуту мучиться от боли. Оказалось, когда речь идёт о родном человеке, мозг отключается и критическое мышление подводит.
 
(с) Brygeika