Ночь, плот, ракетница, февраль

 
Стоять на вахте 23 февраля на вспомогательном судне ВМФ, да еще у причала базы, тот еще квест и приключение. Мне аккурат досталось по молодости пройти такое дежурство в один морозный день февраля. Судно было новое, только полученное с верфи Гданьска, и по сравнению с моим предыдущим деревянным корытом, выглядело как Хилтон на воде.
 
Беда, что к свежепостроенному уютному пароходу не прилагается новый трезвый экипаж. Просто меняется окружающий комфорт при употреблении напитков и закусок. Добавляется пространство, чистота и даже какой–то снобизм от удобных баночек, столов, одеял из верблюжьей шерсти и хорошей посуды, которой в магазинах было не купить.
Народ, как обычно, на праздники мигрировал с судна на судно, где предавался братаниям с соседними экипажами и неконтролируемым возлиянием спирта и других денатуратных напитков. Вспоминали несуществующие походы в Персидский залив, прорыв блокады Кубы и другие просолённые байки. Но, главное, все это заканчивалось ближе к десяти часам вечера, когда еще те кто стоял на ногах выходили на палубы с ракетницами и стреляли сигнальной пиротехникой во все стороны. Редко 23 февраля заканчивалось без каких–нибудь приключений или стоящих у проходной пожарной машины и кареты скорой помощи.
 
Так и на моей вахте, ближе уже казалось бы к спокойно заканчивающемуся вечеру, появились пьяные электромеханик, боцман и совсем уже никакая девица. Прошли мимо меня, как мимо мертво прикрученному к палубе кнехту. Даже внимания не обратили и сразу направились в ходовую рубку. Я за ними как тень, с вопросом, какого хера им там надо. Был послан компанией в глубокий трюм, а на вопрос ответили просто: за ракетами.
 
В рубке рундук с пиротехникой был предварительно заперт капитаном, там особенно Вангой быть не надо, представляя будущие события вечера 23 февраля. Я успокоился и думал все закончилось: члены экипажа пойдут в каюту до утра показывать барышне как вязать морские узлы и рассказывать устройство секстанта. Но не тут то было, компания двинула из рубки сразу на верхнюю палубу, причем у электромеханика в руках оказался откуда–то взятый молоток. Девица пируэтами и реверансами семенила следом за мужским коллективом, который тоже шол, как при приличной штормовой качке.
 
Короче, решили они вскрыть спасательный плотик. Сказали, что возьмут ракеты, отстреляются в честь праздника и заодно добудут из запасов плота галеты и закуску к праздничному столу. Остановить эту вакханалию не представлялось никакой возможности. Погода еще была тех времён — до глобального потепления, т.е. ветряно, морозно и скользко. Все выглядело так: электромеханик лупил молотком по пластиковым крепежам контейнера, бухой боцман ковырялся с барашками крепления стальных тросов и механизмом давления. Баба, сволочь, стала тянуть за пусковой фалинь, совсем не соображая что творит. Ну и навернулась она на скользкой палубе.
 
Падает девица с криком на спину, вцепившись в фалинь, электромеханик бросает молоток и спешит на выручку, боцман летит от удара верхней части контейнера который отлетел под жуткий свист открывающегося плота. Я то в стороне стоял, меня не зацепило. Но плот надулся очень быстро. Само пространство палубы узкое, плот большой и хорошо сразу за борт не улетел. Схватили его за опоясывающие фалы и боком стали размещать поудобней. При этом ветер гуляет, руки замерзли, боцман кричит из–под плота, баба орет, электромеханик ржет. Такое себе происшествие на вверенном мне вахтенном участке.
 

 
Привязали мы надутый плот намертво к леерам. Умудрились эти чудаки достать ракеты с провиантом. Отстрелялись и пошли дальше пить и оргию к себе в каюты устраивать. Причем одной ракетой чуть в соседний корабль не попали. Но это уже рядовое происшествие на 23 февраля в тех условиях. Хорошо, что все живы остались. На вахту праздничную я больше не попадал, о чем совершенно не жалею.