Стоит ли Дом моды Славы Зайцева слезинки ребенка?

Недавно главный фешн-инквизитор, всероссийский душечка и человек с мимикой чеширского кота Александр Васильев сделал спорное, но, как по мне, верное заявление. Сказал за нас за всех то, о чем мы давно думали, что вертелось у нас на языке, не давало нам покоя. Одни это озвучить боялись, у других же попросту не хватало мозгов.
 

 
Так вот, в своих соцсетях Васильев посетовал на то, что народ в очередной раз умоляют скинуться на какого-то там безнадежно больного ребенка. Причем сумма нехилая: 150 миллионов рублей требуется, чтобы сделать один укол девочке со спинальной мышечной атрофией. «Друзья, помните тут вчерашний скандал с аферистками, которые побирались на маленького Сашу? Очень им надо было получить 150 миллионов рублей. Срочно. И вот сегодня мне на сайт «ВК» пишут вновь, но теперь та же сумма на Ульяну! <...> Вот что меня более всего возмущает! Сбор 150 миллионов рублей на один укол больному ребенку мы собираем, а вот 19 миллионов рублей на выкуп Славы Зайцева из долговой ямы сделать не можем», — написал возмущенный Васильев.
 
Когда волонтер обозвала Васильева циником и сказала, что грешно, мол, сравнивать жизнь ребенка с Домом моды, наш герой не растерялся и ответил зарвавшейся попрошайке:
 
«Дом моды радует тысячи женщин, сотни тысяч женщин, и Вячеслав Зайцев — это наша национальная гордость. Ребенок — больной или здоровый, радует пока только своих маму, папу и бабушку. Что вырастет — пока не знаем. Ребенок с ценою одной инъекции за 150 миллионов рублей в эпоху кризиса пандемии пока национальной гордостью не является. Лично я выбираю первый вариант».
 
И далее продолжил:
 
«Вы считаете, что в целом не очень состоятельные, но милосердные и наивные люди России в эпоху коронавируса, безденежья и безработицы, должны отдать последние средства не своей семье, соседям, старикам, пенсионерам, а малолеткам с плохой генетикой, которые еще младенцы, им нет и двух лет. Они не смогут дать потомства, будут всю жизнь, возможно, инвалидами, но вот именно сейчас и именно за 150 миллионов рублей им нужен укол. А собирают деньги некие волонтеры — тролли лет по 16, и им мы должны переводить наши накопления? Вы понимаете, что это грабеж и обычный обман».
 
Позже Васильева, видимо, отпустило, и он трусливо поудалял все свои посты и комментарии, но я все же заступлюсь за модника-правдоруба.
 
Ей-богу, сколько этих больных детей? Сотни тысяч! И каждому требуется по 150 миллионов рублей. Эдак если на каждого скидываться, наш сердобольный народ впадет в разорение, а страна обратится в руины! А представьте, сколько нормальных детей можно было бы вырастить на эти деньги? Воспитать их в холе и заботе, дать им хорошее образование, кормить их вдоволь пирожными, веселить дорогими игрушками... Тогда как спасительный укол даст нам очередного трагичного инвалида, жизнь которого — бесконечная мучительная агония.
 
Многих возмутило противопоставление больных детей и Дома моды. И заявление, что Слава Зайцев, обшивающий трусы брильянтами, для отчизны гораздо полезнее, чем сотня детей-инвалидов. Ну а что поделать, если так оно и есть? Это суровая правда жизни! Чем больной младенец помогает стране? Да ничем! Только повышает статистику больных детей, и все. Даже не факт, что он вырастет хоть сколько-нибудь сносным членом общества, я уж молчу про полезного члена общества — такие и не из каждого здорового ребенка получаются.
 


 
А дом Славы Зайцева — это штука нужная. Там шьют штаны и рубахи, свитера вяжут, кальсоны, которые греют придатки наших женщин и украшают их телеса. Купит себе дама рейтузы у Зайцева — и настроение у нее хорошее, она идет домой, выпивает винца, трахается со своим мужиком, и они рождают на свет прекрасного, счастливого младенца.
 
Довольная баба в рейтузах — услада для глаз. Она сама весела, она смеется, танцует и радует всех вокруг, смотреть на нее — одно удовольствие. А больной младенец? Он только портит всем настроение: сразу думать начинаешь о том, сколько в мире скорби и несправедливости, а от этих мыслей пропадает аппетит и воля к созиданию.
Даже эрекция пропадает, когда глядишь на больных детей или хотя бы думаешь о них. Как тут поднимать демографию, спрашивается?
 
Древние спартанцы были неглупые люди, они больных детей просто выбрасывали со скалы в мусорку, чтобы не тратить впустую время и средства. Сейчас же, чем больнее ребенок, тем больше денег мы на него расходуем, тогда как по логике вкладываться надо в здоровых детей, ну или в дома моды, как предлагает Васильев. Да любая инвестиция полезнее больного ребенка! Вложите эти деньги в нанотехнологии или в ларек с шавермой — получите отдачу в разы больше, чем с больного ребенка.
 
Думаю, даже сам этот ребенок, когда вырастет и узнает, сколько стране стоила его жизнедеятельность, будет чувствовать себя неловко. За такие деньги, за 150 миллионов рублей, он должен был стать как минимум Спинозой, делать головокружительные открытия, писать проникновенные оды и органные оратории, а в результате — лежит никчемный, пускает слюни, глядя в потолок, да ждет, когда эвтаназию легализуют.
 
Стоит также рассудить, куда эти деньги пойдут? Израильской клинике. Получается, что все эти больные дети, которых лечат в германиях, америках и израилях, выводят наши средства в иностранную экономику. Забугорные державы растут и пухнут на наших больных детях. А взять все тот же самый Дом моды Славы Зайцева — это отечественное предприятие, и средства, потраченные на него, останутся у нас в стране. Будут развивать все здравоохранение. На них мы построим еще одну ядерную ракету и усилим свое влияние в мире.
 

 
Удивительная штука! Мы живем в XXI веке, когда все уже давно все поняли: что бога нет, что миром правит голая рациональность, а не сопливые сантименты, что сострадание только ослабляет общество... Но все равно продолжают существовать все эти бесчисленные фонды, все эти паблики с фотографиями полумертвых детей. И продолжают тратиться средства и силы на поддержание тех, кому сама мать-природа отказала в праве на жизнь. Я, конечно, ни к чему не призываю, делайте, что хотите, мы живем в свободной стране. Но и Сашу Васильева не сильно травите, человек ведь патриот, он о державе думает.