История о том, как картину полтысячелетия разгадывали

Картина Витторе Карпаччо “Две венецианские дамы”, написанная примерно в 1496 году, вызывала немыслимое количество споров, потому что совершенно не понятно что на ней происходит, а очень хотелось понять.
 
Вот сидят две девицы, но кто они и почему такие приунывшие? Что за звери вокруг них и почему в вазе стоит кустик-палочка, без цветов или побегов?
 

 
Главный прерафаэлит Джон Рескин назвал эту картину “прекраснейшей в мире” и окрестил дам куртизанками. Ну, потому что у дам довольно глубокие декольте, белый платок в руке младшей нужен для того, чтоб призывно махать мужчинам, под лапой у пса записка наверняка фривольного содержания, гранат символизирует сладострастие, а среди кучи предметов на полу лежат башмачки-цокколи - вошедшая в Венеции в моду под влиянием Средней Азии обувь на платформе. Вот такая:

 
Правда, такую обувь в XVI носили как аристократки, так и куртизанки, и из-за последних обувь как раз из моды стала выходить, но аж в XVII веке. Как пишет итальянский историк Андреа Вианелло, “границей между тем, что достойно восхищения, и тем, что позорно, а также между приличным и недопустимым поведением или образом жизни могли стать несколько „лишних“ сантиметров платформы на туфлях”.
 
Вроде, только привыкли к куртизанкам, но тут исследователи решили, что все не так. Пара обуви быть может символизирует не разврат, а наоборот - верность, как и собаки, а платочек - символ чистоты, гранат - символ плодородия и мудрости, а наши дамы - верные жены, приунывшие в ожидании мужей, которые, например, ушли в военный поход. Или свекровь с невесткой, ожидающие сына и мужа, хранящие чистоту помыслов и порядок в доме.
 

 
Было еще одно предложение по поводу этой картины - просто перестать пытаться трактовать то, что там происходит потому как автор мог например, зашифровать в вещах, зверях и предметах имена дам, которые сестры или мать с дочерью. Но так как мы сейчас не имеем никакого инструмента, чтоб связать все символы в хоть какую-нибудь стройную картину, то, может, нечего и пытаться?
 
И вот, в 1944 году архитектор Андреа Бузири Вичи купил у антиквара в Риме симпатичную дощечку, на оборотной стороне которой была написана обманка с письмами, а на лицевой - сцена охоты с лучниками в лодках.
 
Вот оборотная сторона, тромплей с записками:
 

 
А вот охотники:
 

 
И вот казалось бы, при чем тут венецианские дамы?
 
А дело в том, что странная деталь была на этой картине - торчащая из-за края холста лилия. Именно это и позволило через 20 лет после появления картины в поле зрения искусствоведов предположить, что палочка торчащая из вазы у двух венецианок заканчивается цветком у охотников, а значит - это две части одной картины. А то все как-то в своих трактовках позабыли, что картина была явно обрезана.
 
Позже две доски наконец приложили друг к другу,  да не просто приложили, но еще и провели исследование в инфракрасных лучах и дендрологический анализ и подтвердили полную идентичность дерева, пигментов, грунта и живописной техники.
 
Вот фрагмент приложенных картин:
 

 
И как-то стало ясно, что перед нами точно не куртизанки, а скорее жены, скучающие дома, пока мужья то ли по бакланам, то ли по рыбам стреляют и неплохо проводят время. И скорее всего, сцена охоты происходит не прямо под балконом, а в воображении женщин. Тогда все предметы вокруг действительно указывают на их верность, непорочность и чистоту. А найденная лилия и вовсе символ Девы Марии.
 
А унылый вид наших прекрасных венецианок предлагается связать со вступлением к Декамерону Бокаччо:
 
“...А кто станет отрицать, что такого рода утешение, каково бы оно ни было, приличнее предлагать прелестным дамам, чем мужчинам? Они от страха и стыда таят в нежной груди любовное пламя, а что оно сильнее явного, про то знают все, кто его испытал; к тому же связанные волею, капризами, приказаниями отцов, матерей, братьев и мужей, они большую часть времени проводят в тесной замкнутости своих покоев, и, сидя почти без дела, желая и не желая в одно и то же время, питают различные мысли, которые не могут же быть всегда веселыми. Если эти мысли наведут на них порой грустное расположение духа, вызванное страстным желанием, оно, к великому огорчению, останется при них, если не удалят его новые разговоры; не говоря уже о том, что женщины менее выносливы, чем мужчины.”
 
Скучно им, короче, от того, что нечем заняться и не предполагает женская жизнь такого разнообразия дел, как мужская.
 
Смотрите, как здорово, когда они вместе:
 

 
Кстати, скорее всего, даже в собранном виде, картина является только половиной от того, что было в самом начале, когда ее написал Карпаччо.
 
На оборотной стороне “Охоты в лагуне” еще и сохранились следы металлических креплений, а это может свидетельствовать о том, что картина могла быть дверкой шкафа или даже расписными оконными створками.
 
Что ж, осталось дождаться, когда найдут еще кусочек-другой еще через лет 300 и все окончательно встанет на свои места.