Там русский дух, там щами пахнет, русалка на углях шкворчит

 
Льву не докладывают мяса!
 
Говорят, непростая судьба русского народа напрямую связана с его хреновым кормлением. Запилив христианство, в том числе и по пищевым соображениям, князь Владимир обрёк сограждан на семимесячный пост и кучу съестных ограничений. Предписания, свалившиеся на Русь с новым Богомъ, восходили к законам Моисея, и главным запретом выступала еда, которую убили, не выпустив кровь при заклании. Поскольку всем известно, что в крови животного скрывается душа, а душу жрут одни демоны и дементоры.
Разумеется, наши предки пошли ещё дальше, добавив к списку санкционных животных выверенный косяк своих. Например, русские крестьяне не ели медведя, хотя медведю на это было насрать, и селян он ел с большим удовольствием. Под запрет попадала недобитая живность из силков, и это была большая охотничья проблема. С какого–то перепуга c XII века перестали есть конину. А заодно и бобровину, векшину и местами даже зайчатину! Тогда же на морально–этическом подъёме перестали употреблять телятину, и Мария Мнишек с ЛжеДмитрием через сотни лет об этом горько пожалели. Помимо всего прочего, выпускалось туева хуча назидательной лит–ры, бичующей кишечную радость, как обжорство. И можно только догадываться, насколько протороссияне исполняли всю эту вредную хуйню в реале.
А пока в нашем гастрономическом обзоре мы разберём что же вообще такое русская кухня, и с чем её едят.

Особенности национального обжорства
 
Поскольку русские летописцы хз чем занимались в рабочее время, первое описание московского корпоратива дошло до нас из Священной Римской империи. Барон Сигизмунд фон Герберштейн (запиливший, кстати, охуенную книжку о Московии) прибыл ко двору Василия III, батьки Ивана Грозного, и был приглашён на пир, где цвет русской нации отменно закусывал и выпивал, пока народ жрал репу, полбу и тюрю. По традиции, австриякам сразу же сунули два ломтя хлеба и налили водки, используемой в качестве аперитива. После чего князь Василий принялся разделывать жареных лебедей, посылая гостям куски в виде поощрения. Каждый раз весь зал дружно вскакивал, бил челом и радовался царской милости, что какбэ заёбывало непосвящённых моментом.
Жареного лебедя ели с уксусом, солью и перцем, дабы скрыть тошнотворный вкус статусного блюда. Зато можно было накидаться куда более приятными вещами: стол ломился от жареных поросят с зеленью и брусникой и вполне съедобных тетеревов с фазанами. Между ними залегали брёвна солёной белуги с лимончиком и яичком, и конечно же белужья и лососевая икра в неограниченных количествах.
 
А вот супы на пирах использовались редко, поскольку ложек на всех не хватало, зато глаз радовался обилию каш и всевозможных мясо–овощных блюд. После первой смены выносили хмельные напитки — мёд, пиво, квас (вино появилось позднее), водкой же нарезались заранее, понимая, что натощак она даёт лучше. Груды пирогов, калачей и расстегаев довершали съестное великолепие.
Окончательно сносил крышу сладкий стол, в виде сахарного Кремля с башенками, пушками, стрельцами и лошадьми. Или конфетное дерево, состоящее из груш в медовом сиропе, в окружении фруктово–ягодных пирамид, разнокалиберных пряников, цукатов, орехов и прочей засахаренной фигни.
Вся эта байда вперемешку с бухлом делала свое дело, народ исправно выпадал в осадок, и специально обученные люди уносили обожравшихся до поросячьего визга гостей в дальнюю комнату, где щекотали в горле фазаньими перьями, и несчастные избавлялись от избытков излишнего. Существовали даже удобные козлы, лёжа на которых блевать было особенно приятно. После чего оживших царедворцев сопровождали за стол обратно, где они тут же начинали жрать снова. Вот это жизнь!
 
Вас здесь не сидело
 
Приборов с посудой порой не хватало даже у царей, некий принц Бухав жаловался Ивану Грозному, что жрал с одной тарелки одной ложкой со своим соседом, и этот вопрос решался ещё долго. Но главное в застольной ярмарке тщеславия было занять престижное место.
Гостей рассаживали по отчине, то бишь по старшинству клана, на соответственном расстоянии от царского стола. Рядом с самим гегемоном могли сидеть его дети–царевичи, руководитель религиозного культа или почётный гость. Баб допускали только на свадьбы, оставляя право приглядывать за пирующими через особые окошечки. С тех пор они полюбили считать тосты и разбитую посуду, что выглядит порой утомительно и невежливо. Иногда боярыням разрешали устраивать посиделки на половине царицы, и это было чрезвычайно гуманно.
Иностранцы, как правило, безропотно занимали любые отведённые места, радуясь, что их ещё не казнили, а вот отважные бояре и стольники срались за близость к монаршему телу, рискуя лишиться вотчины, а то и жизни. В конце концов места по списку вельмож начали отменять, но привычка забивать шезлонги у бассейна и моря ещё долго не оставляла их далёких потомков.
 
Кипит наш разум возмущённый
 
Ну а что же многострадальный русский народ, чем перебивался простой люд, пока богатеи жировали? Как водится, образ жизни угнетённых слоёв был гораздо здоровее их поработителей. Во–первых они постоянно втыкали на свежем воздухе. И основой питания выступало не жареное жирное мясо, а зерновые, каши и похлёбки, среди которых наиболее древней выглядит полба — один из видов пшеницы, известный всем по пушкинской сказке о попе и работнике его Балде. Реально, каша из полбы — суперполезна, сейчас её рекомендуют сердечникам и диабетикам, она успокаивает нервы, повышает потенцию и уменьшает риск онкологии! Помимо неё крестьяне пекли биологически активный ржаной хлеб, грызли витаминные овощи и фрукты, а продукты молочного брожения наполняли их пищевод необходимыми бактериями. Окрестные леса и реки исправно снабжали селян плодами дикой природы, нигде в Европе не было такого рыбного разнообразия, а в XV веке подоспела гречиха, разом закрыв массу вопросов, от медосбора до крафтовой выпечки. В XVI — появились огурцы, а вслед за ними и "Домострой", воспевающий вкусную и здоровую пищу. И если бы не постоянные потуги илиты по угнетению и доминированию, народ жил бы долго и счастливо на таком полезном рационе.
 
P. S. Федя, дичь

Для выходцев из постсоветского пространства, взращённых на винегрете из борща, голубцов, цыплёнка–табака, оливье и торта "Наполеон", понятие русской кухни довольно расплывчато. 70 лет советской власти с дефицитом продуктов и чехардой из национальных блюд сделали своё дело.
У советской кухни была даже своя поваренная библия, Книга о вкусной и здоровой пище, призванная с подачи Анастаса Микояна нести в массы свет зажиточного и изобильного быта. Вот только назвать её книгой о русской кухне можно с большой натяжкой.
Чтобы не путаться, накидаем список традиционных харчей российской титульной нации:
— похлёбки, щи, солянки, уха,
— котлеты, биточки, пельмени, ливер, буженина, бефстроганов, мясные пироги,
— поросята, гуси, утки, дичь и рыба,
— икра нихуя не баклажанная,
— куева туча пирогов, калачей и пряников,
— блины и оладьи
— пастила и варенья,
— каши на любой вкус,
— квашения, мочения и соления,
— квас, кисель, сбитень, морс, медовуха, вроде бы водка, будь она неладна,
и тому подобное.
И, помните: борщ, шашлык, оливье, голубцы или селёдка под шубой — не русская кухня, а заимствованная. Винегрет, кстати, тоже. Такая беспощадная кулинарно–антропологическая ботва.
Спасибо за внимание и питательного вам уик–энда. Не болейте.