Мне было шесть. Я шел по грязи…

Мне было шесть. Я шел по грязи и вдруг навстречу мне выпрыгнул мужик.
 
– Школа аккордеона, малыш, приходи к нам! - крикнул он и сунул мне в руку распечатанное на принтере объявление «Школа аккордеона 247-15-14»
 
И я понес это объявление маме. Я стоял перед ней со слезами на глазах и умолял её записать меня в "школааккордеонадвачетыресемьодинпятьодинчетыре", что бы это ни значило.
 
Я даже близко в душе не знал, что такое аккордеон, но я очень-очень хотел.
 
Мама вздохнула. Мама в студенчестве тусила. И мама шарила. Маме нужны внуки. И мама понимала, что сыну-аккордеонисту давать будут даже реже, чем сыну-басисту.
 
Мама сказала "Ладно, подумаем", отвернулась и порвала объявление.
 
С тех пор, я пять лет носил разные объявления, пока однажды не принёс объявление о наборе в школу гитары. К счастью, я попал в классическую школу, к несчастью, недешёвую.
 
А маму с нами двумя только что кинул отчим, и ей было вообще не до моего музыкального образования, потому что ели мы в основном макароны с картошкой.
 
Но она крутилась и исправно платила за моё недешёвое музыкальное образование.
 
Когда через год я взбрыкнул, мол “да накой это надобно, маменька?!”, она в первый и единственный раз прописала мне знатных люлей: ибо год горбатилась чтобы я пиликал и не выёживался.
 
Я сказал "пооооонял" и пошел пиликать и не выёживаться.
 
Но мой препод вдруг разглядел в дебрях лени немного потенциала и тютельку таланта. И он пошел к маме, чтобы совсем уж убить её этим:
 
– Вашему ребенку нужна хорошая испанская гитара, а не это.. это, – он повертел в руках ту хрень, на которой я пиликал. – И я помогу вам выбрать.
 
Мама подумала: «Да твою ж мать вот ты сука сука сука ну это ж четырехзначная цифра, а я детей кормлю подошвами от сношенных кроссовок!»
Но вслух сказала:
– Хорошо, мне тоже кажется, что ему нужен инструмент покачественнее.
 
Мама подключила родню. Мне купили охрененную гитару, уточнив, что "это я сейчас тебе покупаю, но это тебе на день рождения". Шел август, а днюха в январе, но я согласился. Препод и правда был с нами, помогал и не взял за это не копейки.
 
И препод начал меня учить уже на другом уровне. Как оказалось, говно с ленинградского завода музыкальных инструментов действительно не может обеспечить даже такой скромный талант, как у меня.
 
В этот момент мне было 13.
 
Учитель был помешан на фламенко и на Иванове-Крамском, и в конце первого года я начал переходить от упражнений к полноценным произведениям.
 
Однажды я играл фламенко и вдруг некий голос в моей голове произнес:
 
“Знаешь, с фламенко тебе будут давать даже реже, чем аккордеонистам."
 
Я пошел к маме и мама сказала: "Голос ошибается." И тихо добавила: "Еще раз такое услышу.."
“Ну, получу люлей", додумал я уже вполне самостоятельно.
 
Следующие три года я учился. Учился классике, теперь я знаю ноты и теорию музыки, но потом случилась беда: у нас просто напрочь закончились деньги.
 
Тогда мама сказала: "Ну прости сын, ты же давно хотел бросить". И я сказал: "Ну да, давно хотел".
 
И препод вытирал слезы и говорил, что даст нам любую скидку или рассрочку. Но мама не согласилась, её всегда до тошноты бесит быть кому-то должной.
 
В 1999-м наш класс поехал на последний звонок, и я взял гитару. Даже не знаю, чем я хотел их удивить больше, Прелюдией Крамского или Легендой Альбениса.
 
И вдруг незнакомый мне парень взял у меня гитару и, отчаянно сбиваясь, сыграл “Звезду” Цоя. Я сказал, “Ну что ты, я ж классику играю, такое я не умею”. И тогда он произнес поистине волшебную фразу:
 
“Я буду тебя учить, и ты сыграешь её быстрее, чем через месяц".
 
Я играл её не сбиваясь через семь минут. И когда все незнакомые мне парни и девчонки вокруг стали подпевать, я наконец понял в чем же был смысл.
 
Я предал классику. Я начал резво пожирать все те дворовые песни, от которых меня так оберегал учитель, но, благодаря учителю, они пожирались с огромной скоростью.
 
Когда мама сказала: "Голос ошибается", она была абсолютно права.
 
Классическая школа помогла мне вытеснить любого “недогитариста” в округе. Оставался один, но он играл только гражданку, ну а я играл всё остальное.
 
Наверное кульминацией был момент, когда я сильно опоздал к другу на день рождения: они праздновали на холмах с кучей друзей, а я почему-то пришел позже. Когда они увидели, что я бреду с гитарой, они начали толпой скандировать моё имя.
 
А это было 9-го мая. И почему-то именно в этот момент над всем городом бахнул салют.
 
Я несколько раз был счастлив в жизни, но не могу или не хочу рассказывать про это. Но тогда я был счастлив, и я любил абсолютно всех, начиная с мужика с объявлениями про аккордеон, и заканчивая пьяной, но очень красивой девчонкой, которая кричала моё имя под салютом, хотя она конечно совсем не знала кто это вообще такой.
 
Мам, я тебя люблю.
 
И, как это часто бывает, ты была права.
 
(с) Клим Сергеев