Все друг другу помогают

У нас в деревне все люди — как одна большая семья. Все друг другу помогают.
 
Например, один мужик посадит картошку, а другой приедет и поможет выкопать. Не за деньги. Не за «спасибо». Просто так, из одного только человеколюбия, приедет и выкопает. Чаще всего, хозяин даже и не знает ничего, пока не увидит, что урожай собран.
 
С капустой любят помогать. Приедешь, бывает, на дачу, глядь — какая-то добрая душа уже помогла тебе капусту собрать. Только ободранные листочки сиротливо лежат на грядке, и еще половинка огурца со следами укусов. Это значит, что добровольный помощник утомился и решил подкрепить силы огурцом. И несмотря на то, что вы располагаете доброй сотней отпечатков сапогов и полным слепком зубов на огурце, шансов на репатриацию капусты нет никаких.
 
Еще слышал, могут запросто помочь со сбором урожая облепихи. Одному мужику помогли просто радикально: приехали, пока его не было, спилили деревья, закинули целиком в кузов, и увезли, чтобы ободрать ягоды в более спокойной обстановке.
 
А у нашего соседа, который живет через подъезд, под окном росла ранетка. Я не знаю, как можно не заметить, когда у тебя прямо под окном всю ночь пилят дерево, но вот факт. Не заметил. Проснулся утром, а за окном гораздо светлее, чем обычно. Выглянул, а ранетки нету. Ранетку сперли, а вместо нее воткнули в землю пень. Он очень потом огорчался, преимущественно матом.
 
Огурцы и помидоры помочь убрать — это вообще святое дело. Это как старушку через дорогу перевести. Это впитывается с материнским молоком. Увидел старушку — переведи через дорогу. Увидел теплицу с огурцами — зайди и оборви. И кабачок прихвати, а то, не ровён час, сопрет кто.
 
Но больше всего, все-таки, любят помогать с картошкой. Главное тут анонимность помощи. Люди у нас в деревне скромные, и стараются не афишировать свой альтруизм. Приезжают молча, работают быстро, и стараются уехать неузнанными.
 
Мне рассказывали, один мужик поехал на дачу копать картошку. А картошкой у него там было засажено шесть соток. Так он сел на КАМАЗ и приехал на свой участок.
 
Смотрит, а там уже трое альтруистов в позе ракообразных надрываются, помогают ему изо всех сил. Уже почти совсем помогли, не больше сотки осталось. Уже корнеплоды по мешкам распределили, и у самой ограды жигуленок с прицепом стоит.
 
Ну, мужик подъехал, остановился неподалеку. Вышел из кабины, подошел к ограде, облокотился, покурил.
 
— Эй, — кричит. — Хозяева! Как урожай-то?
 
Ракообразные альтруисты разогнулись, оказались две бабы и один мужичок с вилами.
 
— Отлично, — говорят. — Сами не ожидали!
 
Тот вторую закурил, говорит им:
 
— Может, вам с погрузкой помочь?
 
Те говорят:
 
— Спасибо, не откажемся!
 
Ну, мужик залез обратно в свой КАМАЗ, и жигуленок вместе с прицепом метров на пятьдесят вдоль дороги протаранил. Потом подкатил обратно к забору, и кричит из кабины:
 
— Я подъехал, грузите!
 
Те почему-то обиделись и убежали к своему жигуленку. Мужичонка хотел было вилами кидаться, но бабы отговорили его. Не очень-то разумно с вилами на КАМАЗ идти. Сели в жигуль и уехали искать утешения в поговорке: «Не делай добра — не получишь зла». Наверное, зареклись потом помогать людям.
 
Мужик, говорят, после этого случая долго ждал, когда за ним милиция придет с разговором на предмет порчи жигуленка. Но так никто и не пришел. Простили.
 
В конце концов, у нас в деревне люди — как одна большая семья. А между своими — какие обиды?..