Живые мертвецы, или почему я бреюсь каждый день

Раньше, приезжая в деревню, я никогда не брился. А зачем? Белочкам в лесу и огурцам в теплице абсолютно параллельно, чистый у тебя подбородок или нет. Поэтому на родине лицо быстро покрывалось черной щетиной. Правда, все изменилось после 12 июля 2013-го года.
 
В тот день около 16.00 я водрузил на плечо бензиновый триммер и отправился на кладбище, расположенное в двух километрах от дома. Заниматься ручным выдергиванием травы вокруг оград и могил родственников казалось слишком утомительным. А так – от силы час работы, и все будет в лучшем виде, останется только убрать мусор.
 
Одно важное замечание: очки оставил дома, поэтому четко рассмотреть, что происходит метрах в двадцати, я не мог. С другой стороны, а что на кладбище рассматривать? Коси и наслаждайся процессом.
 
Триммер, согласно чихнув дымом, громко заревел, сметая траву и разгоняя перепуганных насекомых. А я, традиционно отключившись от окружающего мира, задумался. О чем, не вспомню, да это и не важно, потому что, перейдя к могилам бабули и деда, я поднял голову и… Впереди неподвижно замер…
– Мать, мать, мать, – удивленно поддержали деревья.
 
Через секунду я уже стоял в десяти метрах от ограды, обливаясь холодным потом. Еще бы, столкнуться нос к носу с покойником! В новом костюме, галстуке, традиционно белой рубашке и с мертвенно-бледным лицом.
 
– Откуда он здесь? – мелькнула первая мысль.
– Это кладбище, – хмыкнула вторая, – они тут живут.
– Тикать! – вмешался мозг.
– Не можем, – вздохнули ноги, – заклинило.
 
Конечности были правы: судя по ощущениям внизу, быстрой эвакуации мешала сжавшаяся от страха филейная часть.
 
И пока я пытался сдвинуться с места, мозг быстро перелистывал архивные записи в поисках молитвы:
– Есть! «Союз нерушимый, республик свободных...» Стоп!
– А, вот! «Касиу Ясь канюшыну!». Хм, в тему, конечно, но мимо.
– Может, это? «Боже…» Точно, оно самое! Итак: «Боже, царя храни…» Да блин!
 
Поняв, что помолиться не выйдет, я решил, что попробую отогнать мертвеца работающим триммером, который, в соответствии с законом подлости, тут же заглох.
 
А покойник, приняв только ему известное решение, медленно двинулся в мою сторону. В наступившей тишине его туфли с каким-то жутким хрустом подминали сухую траву:
 
– Хррум! Шшшш… Шшшш-хрум!
– Тикать! – бросив заниматься поиском молитвы, заорал мозг.
– Косить, – негромко уточнил мертвец.
– Тикать!
– Косить.
– Тикать! Тикать!
– Косить. Косить.
– Эээээ! – с трудом выдохнул я. – Не подходи.
 
Остановившись метрах в трех, покойник неожиданно улыбнулся:
– Здравствуйте. Я, наверное, испугал?
– Да нет, конечно! Наоборот, обрадовал, бл***, до седых волос под мышками!..
– Извините, – смутился он, – вы здесь косите?
– Крестиком вышиваю, – пробормотал я, нервно пытаясь завести триммер.
 
Но верный аппарат даже не фыркнул. Наверное, тоже заклинило.
 
Мертвец же, не обращая внимания на мои потуги, зачем-то поправил галстук и продолжил:
– Надо памятник новый ставить.
– Да ладно, – удивился я, – а что под старым не лежится?
– Тут слышу – гудит.
– Разбудил?
– Да я не покойник, – рассмеялся мужик.
– Лицо чего белое?
– Из больницы выписали три дня назад.
– А костюм?
– После работы потому что. Вон машина у ворот стоит. Через неделю мастера приедут, на могиле родителей будут новый памятник ставить, а все травой заросло, вот и...
– Скажи, ты нормальный? – поняв, в чем дело, я в изнеможении уселся на землю. – Кто на кладбище подходит незаметно? А если бы леской тебя исполосовал? Благодари Бога, что триммер заглох.
 
Оказалось, мужик просто хотел, чтобы я обкосил могилы его отца и матери. Докричаться не удавалось из-за рева триммера, вот и не придумал ничего лучше, как обойти и встать напротив.
 
Так что расстались мы друзьями. Ну, почти. Пожав руку псевдопокойнику, я пообещал, что все сделаю бесплатно. От предложенных денег отказался, на прощание искренне пожелав мужику всю жизнь наслаждаться групповым сексом с хромым ежом и яблоневой плодожоркой и больше никогда не подходить незаметно к людям.
 
Оставшись в одиночестве, я закурил, пытаясь унять дрожь. Кому расскажи – не поверят. Кстати, приду домой, обязательно проверю подмышки. Может, и вправду там уже седина. Наконец, успокоившись, с первого раза (о, чудо!) завел триммер и приступил к работе.
 
Вообще, трудотерапия – великая вещь. Спустя полчаса встреча с «мертвецом» вспоминалась уже с улыбкой. Единственное, что мне так и не удалось понять, как можно было отпрыгнуть назад почти на десять метров, при этом не задев ни оград, ни памятников. Да еще и с работающим (!) триммером в руках.
 
Без приключений всё закончив к 17.11, я довольно отряхнулся и…
 
Знаете, если бы в этот момент отовсюду стали выползать скелеты и полусгнившие трупы, они бы уже не удивили. Почему?
 
Да потому что из густых зарослей, скрывающих старые захоронения (сам видел надгробья 19-го века) медленно вышла женская фигура в бесформенном балахоне. На голове капюшон, в руках клюка, лица не рассмотреть.
 
– Да чего ж вам не лежится-то спокойно, а? – запричитал мозг. – Сегодня что – день открытых могил?
– Фррррррр, – согласно выдохнула филейная часть, тут же, извините, продудев «Интернационал».
– Только не сжимайся, – вмешались ноги, – иначе не убежим.
 
Дойдя до первого памятника на «новом кладбище», фигура остановилась:
– Шесть вечера есть?
– Фрррррр, – опередила меня филейная часть.
– Нет, еще только 17.14, – глянув на часы, прошептал я.
– Ясно, – покойница развернулась, через две минуты скрывшись в густых зарослях.
– Пронеслофррррррррр!
– Что стоишь, дубина! – заорал мозг. – Хлопай ресницами и взлетай, пока она не вернулась с подругами!
 
В общем, как добрался до дома, не помню. Скорее всего, прилетел на триммере. Ничем другим не объяснить то, что уже в 17.20 я, вздрагивая, курил на крыльце и слушал рассказ очень кстати забежавшей соседки:
– Так это же Галя, Сорочишина жена. Дети разъехались, мужик давно умер. Говорят, у нее с головой проблемы: то с забором шепчется, то вокруг скамейки пляшет, а еще очень любит гулять по кладбищу, особенно вечером.
 
Как все просто, да? Покойница-то оказалась липовой! Вот только борода у меня поседела по-настоящему. С тех пор бреюсь каждый день.