Грибник

Отпуск Сергей Михайлович всегда брал в сентябре. Коллеги знали, что звонить ему в это время совершенно бесполезно. Абонент будет вне зоны действия сети. Мало кто из окружающих понимал фанатичное увлечение офисного работника тихой охотой. Каждый год Сергей уезжал в почти заброшенную деревеньку вдали от шумных трасс. Снимал одну и ту же комнатку у местного старожила. Расплачивался городскими гостинцами — хорошими конфетами, различными деликатесами в ярких упаковках, потому что денег дед Тёпа (по паспорту Степан Власович) не брал принципиально.
 
Каждый день, с самого утра Сергей уходил в лес с большой, сплетенной хозяином дома корзиной и бродил, иногда, до самого вечера. За эти годы он стал почти экспертом в засолке, мариновании и других видах приготовления грибов. С собой Сергей никогда никого не брал. Это было только его время. Первые годы брака жена Сергея Виктория пыталась и уговорами, и слезами изменить сложившийся уклад и проводить отпуск вместе, но наткнулась на глухую, непробиваемую стену.
 
Со временем смирилась и не поднимала больше этот вопрос. Будучи городской, что говориться до кончиков волос, Вика не любила лес и всерьез беспокоилась, что супруга захотят попробовать на вкус дикие звери. Боялась, что Сергей заплутает и не вернется домой. На это мужчина нарисовал большую, подробную карту окрестностей деревеньки (вот и пригодилось черчение в жизни) и указал на ней все свои грибные места. Он вручил карту жене и, со смехом, предупредил, что в случае нападения вражеских грибников, она обязана съесть этот не маленький лист ватмана, но не выдать заветных мест.
 
В этом году Сергей Михайлович буквально изнывал от нетерпения. Накануне крайней перед отпуском смены он собрал в багажник автомобиля все необходимое для поездки и отправился в путь, сразу после работы, даже не заехав домой. Вика не упрекнула его ни словом в телефонном разговоре, но по сухим и коротким ответам Сергей понял, что ему придется изрядно постараться после возвращения, чтобы вернуть мир в семейные отношения. Дед Тёпа увлеченно рассматривал привезенные гостинцы. Нацепив на нос огромные, в роговой оправе очки, он довольно улыбался, поглаживая старческими узловатыми пальцами яркие упаковки и хмыкал: «Ишь ты, гамна какая». Потом предложил постояльцу ужин, себе налил чай, и стал рассказывать Сергею немудреные деревенские новости. Зная страсть горожанина, старик хитро прищурил глаза:
 
— На Самсоновской Плеши в этом годе рыжика...... хоть с косой ходи. А бабы ведрами прут и прут. Кабыть, тебе уж и не достанецца.
 
— Завтра с утра и сбегаю, гляну –обеспокоенно, чтобы подыграть старику ответил Сергей — на засол может и нет, а на жареху пару, тройку поищу. Ты Степан Власович купи сметаны свежей. Вечерком потушим рыжиков.
 
— Тьфу на тебя, Серега! Сколь раз уже говорил тебе — не загадуй ты наперед. Вот ведь балбес. Это одно пустую корзину принести, а может и что хуже быть. Вот у нас в том годе случай был........
 
Сергей с удовольствием слушал побасенки деда Тёпы. За все годы, что приезжал сюда, Сергей почерпнул очень много из разговоров со словоохотливым стариком, который был кладезь житейской мудрости, хитрости и поверий. Случалось, и в лес ходили вместе. Именно благодаря деду Тёпе Сергей знал окрестности как свои пять пальцев, мог рассказать историю названий лесочков, полян и речушек даже лучше некоторых местных жителей.
 
Наговорившись, мужчины улеглись спать. Сергей, предвкушая завтрашнюю прогулку по лесу, уснул почти сразу, а дед Тёпа по-стариковски долго ворочался и что-то ворчал себе под нос.
 
Серый осенний рассвет еще только прикоснулся к вершине украшенной золотым нарядом березы во дворе, а Сергей уже начал свои сборы. В небольшой брезентовый рюкзак (еще отцовский, времен СССР) мужчина укладывал, бережно завернутую в целлофановый мешочек, большую коробку охотничьих спичек (в несколько раз толще и длиннее обычных, они зажигались даже под мелким дождём и горели непривычным, почти волшебным зеленым пламенем), жестянку с таблетками сухого горючего, нож, небольшую аптечку (бинт, жгут, зеленка, валидол и анальгин), вместо бесполезного, из-за отсутствия сети, телефона — компас (тоже отцовский), полторашку воды и пару бутербродов в пластмассовом контейнере. Закончив сборы, Сергей вышел во двор. Бабье лето уступало свои права осени. Низкие серые тучи затянули почти все небо, оставив лишь узкую полоску на горизонте. Умывшись ледяной водой из раритетного рукомойника, мужчина подумал, что дождевик сегодня будет совсем не лишним и вернулся в дом.
 
Мелкий дождь начался еще до того, как Сергей дошел до опушки леса. Довольно часто Сергей слышал от знакомых: «Да я на рынке грибов куплю лучше, чем буду ноги бить, да мокнуть в лесу.» Они просто не знали, не понимали, что грибы — это не главное. Намного важнее, что мысли, бешеным табуном разбивающие усталый мозг в городе, здесь, в тишине и лесной благодати замедляли свой бег. Они не метались больше скачками, не бились болью в виски, а начинали течь рекой. И постепенно быстрый и говорливый поток становился все шире и медленней. Сергей понимал, что проблемы и заботы никуда не исчезли, но только здесь он мог полностью отрешиться от суеты. И тогда сложные вопросы открывались с другой стороны, и такие простые и неожиданные решения появлялись в голове, легко и естественно, словно кто-то добрый, мудрый и чуткий преподносил их Сергею в дар.
 
От опытного взгляда не ускользнула темно-розовая, с бахромой шляпка волнушки под ворохом сырых листьев. Мужчина с удовольствие положил в корзину первый в этом году гриб и во слух сказал: «С почином тебя, Сергей Михайлович.» Сырая погода никак не мешала заядлому грибнику. Просмотрев пару заветных полянок, Сергей решил все-таки сходить (а это 2 километра идти) на так называемую Самсоновскую Плешь и посмотреть — может и оставили ему бабы с вёдрами рыжиков. Чтобы срезать дорогу, мужчина уверенно развернулся в сторону негустого ельника и пошел, сбивая быстрыми шагами капли дождя с травы.
 
Почему-то именно сегодня Сергей не ощущал привычной легкости и спокойствие. Непонятное беспокойство словно заноза саднило в груди и мешало наслаждаться любимым делом. Сергей подумал, может быть причина — чувство вины перед супругой за такое почти бегство вчера. Мужчина вздохнул. Положив руку на сердце, он и впрямь виноват. Вика не заслужила такого отношения. Личная жизнь Сергея могла бы послужить примером: дом полная чаша, дети умнички, жена ухоженная, не потерявшая ни стройности, ни привлекательности после рождения 2 детей. С женой Сергею несомненно повезло. Умная, с хорошим чувством юмора она словно чувствовала, когда нужно настоять на своём, а где и уступить. Сергей признался, что последнее время появилось такое ощущение, что он не живет, а смотрит кино со своим участием. За последний год особенно стали как-то неинтересны разговоры с женой, школьные дела детей, да и домой идти желания пропало. Причину такого равнодушия мужчина и сам не мог понять. Внезапно Сергей очень отчетливо вспомнил момент, когда он увлечённо собирался в поездку, а Вика, лишь скользнула по нему равнодушным взглядом, и молча ушла в другую комнату. Почти физически ощущая холод пропасти, что легла между ним и семьей Сергей ужаснулся. «Зажрался ты, Серёжа!» — подумал мужчина: «Домаялся дурью, эгоист. Как бы локти не пришлось кусать.»
 
И внезапно Сергей понял, что нужно (просто необходимо) сегодня же вернуться домой. Быть рядом с любимой женщиной, с детьми, которые стали уже отдаляться от него — не бежали навстречу, встречая с работы, не приставали со своими детскими «почему».
 
«Да катитесь вы к черту и грибы проклятые, и лес пропади пропадом!» — в голос выкрикнул мужчина, резко развернулся и быстро пошел в противоположную сторону. Память, словно насмехаясь и подгоняя, подсовывала все новые картинки равнодушия и невнимательности Сергея к семье. Споткнувшись об корягу мужчиной чуть не упал, запутавшись ногами в длинных полах плаща. Ругнувшись, Сергей посмотрел вокруг и вдруг с изумлением понял, что совершенно не узнает местность. Прямо, все более густеющим рядами, возвышались ели. Справа земля резко уходила вниз. Между кустами хорошо просматривался широкий, поросший травой овраг. Сергей замер в недоумении. Он отлично знал всю округу и мог дать руку на отсечение, что никаких оврагов здесь в помине нет. Слева громоздились, темнея обросшими мхом боками, большие валуны.
 
— Что за чертовщина? Предположим, что задумавшись, я мог уйти дальше чем думал — рассуждал Сергей — может быть, но, чтобы попасть в совершенно незнакомое место, я должен был пересечь или дорогу, или Самсоновскую Плешь, или, в конце концов, заросшей молодыми деревцами старый аэропорт сельхозавиации. Я этого не делал точно. Мужчина достал из рюкзака компас, чтобы определиться с маршрутом движения. С всё возрастающим беспокойством мужчина уставился на стрелку компаса. Кажется, она сошла с ума и решила стать пропеллером. Сергей прекрасно знал, что заблудившись в лесу, не стоит метаться в поисках выхода. Самое разумное — оставаться на месте, разжечь костер и ждать когда вас найдут. Но для Сергея сама мысль, что он мог заблудиться, казалась такой абсурдной, что мужчина решил попытаться выйти из леса самостоятельно. Выбрав направление, в котором деревья росли не так густо, мужчина пошел вперед с надеждой выйти на какую-нибудь поляну. Отмахав, если верить подсчитанным в уме шагам, около 3 км Сергей выдохнулся и сел на поваленное бревно отдохнуть. Вокруг угрюмо стоял все такой же совершенно незнакомый лес. Дождь прекратился, но низкие тучи казалось цеплялись за верхушки деревьев.
 
Мужчина поежился и сам себе признался — да он заблудился. Вспомнились наставления деда Тёпы: «Ты, Серый, на Заходейку (местная речушка) не ходи. Там Леший водит. Туда редко кто ходит, да и то с подношением. А вот ежели закрутит тебя Лешак, значит обиделся и надо все исподнее шиворот на выворот надеть. Вроде, как и не ты уже…» Что он не на Заходейке, Сергей был уверен на все сто процентов. Это место вообще по другую сторону деревушки и довольно далеко вниз по склону бывших совхозных полей. А что касается суеверий — промокший, уставший и немного напуганный мужчина готов был поверить во что угодно, лишь бы выбраться из леса.
 
Нервно посмеиваясь, Сергей снял одежду и, вздрагивая от падающих с веток холодных капель, торопливо натянул на бледные, в мурашках от озноба ноги вывернутые наизнанку трусы. Также быстро вывернул и надел футболку. Торопливо облачился в остальную одежду, стараясь не думать об абсурдности своих действий, закинул на плечо рюкзак, схватил корзину и быстро пошел прочь. Буквально через 10 минут быстрой ходьбы Сергей с огромной радостью и облегчением подскочил к Черной Березе. Так местные жители называли огромную старую березу. Когда-то, от удара молнии, она обгорела и надломилась почти у корня, но не рухнула. Так и стояла посреди леса голым черным скелетом. Теперь Сергей чувствовал себя почти дома и поэтому весело выкрикнув: «А вот и шиш тебе, Лешак!», почти бегом кинулся в густой малинник. Раньше Сергея обошел бы колючие заросли, но сегодня ноги сами несли мужчину к дому самой короткой тропой. Раздвигая высокие мокрые стебли, Сергей широко шагнул вперед и....., взмахнув руками, почти вертикально ухнул вниз. Скатившись по очень крутому склону на пятой точке, мужчина очнулся, стоя на четвереньках, на дне заросшего сухой травой оврага.
 
«Да, что же за чертовщина?» — закричал мужчина. Никакого оврага в двух шагах от Черной Березы не существовало в природе. С трудов встав на ноги от боли в ушибленном копчике, мужчина испуганно озирался по сторонам. В месте, откуда он так стремительно ушел в полет, зацепившись за сухую коряжену, покачивался рюкзак. В отчаянии Сергей попытался добраться до него, но постоянно срывался вниз, соскальзывая по мокрой траве. Вдобавок ко всем неприятностям, оказалось, что приземлился мужчина коленом на острой сучок. В прорехе разорванный штанины, ярким саднящим пятном, сочилась кровью глубокая ссадина. Отбросив свое скептическое отношение к суевериям, Сергей забормотал испуганным голосом: «Ты прости меня, Леший, прости. Я совсем не хотел тебя обидеть. Ты отпусти меня, пожалуйста», и без сил опустился на землю. Серость осеннего дня становилась все гуще, постепенно превращаясь в холодную ночь. Лишенный возможности, не только развести костер, перебинтовать ногу, но даже попить, Сергей сидел укутавшись в дождевик. Мозг отказывался верить в происходящее и не выдавал ни одной идеи, что делать дальше. Как заведенная пластинка, в голове крутилась одна мысль: «Что за чертовщина? Что за чертовщина?».
 
Мелкий дождь, вновь начавшийся на рассвете, разбудил измученного грибника. Сергей медленно поднялся, с трудом разгибая занемевшие ноги. Рана на колене и отбитый копчик пронзали тело пульсирующей болью. С какой-то спокойной обреченностью оглядев склоны, и понимая бесполезность попыток выбраться, Сергей медленно побрёл по дну оврага.
 
За три дня МЧСовцы и довольно большой отряд волонтеров обыскали каждый куст в окрестностях деревеньки. Но ни под руководством сторожила деда Тёпы, ни ориентируясь по привезенной женой потеряшки карте, поисковики так и не смогли найти Сергея Михайловича Звягина. Было решено расширить круг поиска. Наступившие осенние заморозки лишали надежды на хороший исход дела. Жена Сергея, миловидная женщина с красными, опухшими от слез глазами, все-таки добилась встречи с руководством МЧС и умоляла о поиски с вертолета. Бледная, похудевшая от переживаний женщина была готова отдать любые деньги, подписать любые бумаги. Звонок руководителя поисковой группы прервал мольбы женщины. Выслушав поисковика, Вика разрыдалась. «Нашли…» — прошептала она и быстро покинула кабинет.
 
Дед Тёпа, в окружении взволнованных волонтеров, стоял под Черной Березой и смотрел, как два медика суетятся над сидящим под деревом Сергеем. Осунувшееся бледное лицо, с темными кругами вокруг закрытых глаз, не выражало никаких эмоций. Бледные, почти синие губы слегка шевелились, словно мужчина что-то безостановочно говорил. Через дыру в разорванной штанине было видно большую вспухшую ссадину. Сергея бережно положили на брезент и быстро понесли к машине. Дед Тёпа проводил спасателей взглядом, поднял с земли корзину с десятком грибов, снял с ветки рюкзак Сергея и неторопливо пошёл вслед за всеми. Старик цикал сквозь зубы, вздыхал и бормотал под нос: «Вот ведь какая напасть то случилась, вот ведь какая невзгода. Эко рассердился Лешей. Охо-хо-хо, дай, Господь, Сереге здоровья».
 
На темном стволе Черной Березы проступило очертание мужского лица. Ярко зеленые глаза с насмешкой смотрели на уходящих людей. Не все из них поймут, что произошло и сделают правильные выводы. Одно хозяин леса знал точно, это была не последняя встреча с Сергеем. Он обязательно вернется, может даже не один, туда где оставил кусочек души.