Вообще не «Гарри Поттер»: как инквизиция искала колдунов среди детей

Во времена охоты на ведьм страдали не только женщины. Мы уже рассказывали, как не везло мужчинам-ведьмакам, теперь обратимся к самому жуткому — детям, обвиненным в колдовстве.
 
Важно понимать, что в Средневековье и эпоху Просвещения к детям не относились так, как сейчас. Они считались маленькими взрослыми, просто еще не такими развитыми, поэтому фраза «он же ребенок» никого бы не умилила. Уже с семи-восьми лет мальчики начинали готовиться к взрослой жизни, становясь подмастерьями, пажами или помогая отцу в поле. Девочки же отдавались в услужение или учились женским обязанностям под руководством строгих матрон. Ну а в четырнадцать лет ребенок считался полностью дееспособным: мог заключать брак, получать наследство и отвечал за преступления по всей строгости закона. Так что в нашем рассказе речь в основном будет о детях до четырнадцати, которые по своему недомыслию или волей злого случая попали под жернова охоты на ведьм.
 
Мальцу не повезло
 

 
Иногда попасть под раздачу можно было просто от собственной невезучести. Как например, случилось с Элен Смит в английском Хемсворте в 1579 году. У одной женщины умер четырехлетний сын, и она во всеуслышанье заявила, что перед его смертью видела, как в коридоре пробежало существо, похожее на большую собаку. По английским представлениям того времени собака — это дух-помощник ведьм. Начали искать колдунью и сразу нашли, ведь у Элен пять лет назад казнили за ведовство мать. Других доказательств было не нужно, и девочка была лишена жизни. Таким же невезучим оказался Бартлен Зиб из немецкого города Кальв в 1677 году. Когда у директора школы умер шестилетний сын и при вскрытии оказалось, что его отравили, все взоры сразу обратились на Бартлена. Повод: он незаконнорожденный, да и мать была с плохой репутацией. Девятилетнего мальца потащили на допрос и он, естественно, тут же признался, да еще и оговорил свою бабку, сказав, что она ведьма.
 
Местные жители уже разжигали костры, но тут вмешались юристы из Тюбингена и казнь не состоялась, однако вся семья была изгнана из города. Вроде бы все закончилось относительно неплохо, но нет. Через шесть лет они вернулись в Кальв в надежде, что все забылось. Но как только возникла очередная ведьмоистерия, их тут же схватили и казнили.
 
Оговоренные собственными родственниками


 
Плохо, когда тебе не везет, но еще хуже, когда ты попадаешь на плаху, потому что твои родственники не очень умны или же оказались настоящими подлецами.
 
В 1648 году в Швейцарии в суд пришел некий Мориц Хаутле и обвинил Марию Мэхлер, воспитывающую его внебрачных дочерей, Марию и Магдалену, в колдовстве. Более того, претендент на звание «отец года» заявил, что раз ведьма давно заботится о девочках, значит она им явно передала свое искусство. В итоге городской магистрат не выгнал болтуна взашей, а принялся решать — вскрыть девочкам вены или отрубить головы. Остановились на последнем. Историк Ксения Чепикова в лекции «Ведьмодети: неизвестные жертвы знаменитой охоты», утверждает, что горе-папаша таким образом избавился от необходимости платить за содержание внебрачных детей.
 
В той же Швейцарии в 1652 году произошла эпичная битва крестьян с сороками. Женщину по имени Трина оговорила соседка, обвиненная в колдовстве. Под пытками немолодая уже дама назвала имена двадцати человек. Среди них была и ее тринадцатилетняя внучка Барбара Ваульзер.
 
Может, это бы и не закончилось плохо, но на беду нашлись свидетели. Некоторые слышали, как Барбара распевала песенки о том, что с бабкой улетает через форточку на шабаш. Некие крестьяне, отец и сын, работали в поместье. Мимо проходили Трина с внучкой, и бабка пожаловалась, сказав: «Как мне тяжело уже ходить, с удовольствием бы летела, да не могу». Папаша с сынком уже струхнули, но сразу после ухода старушки на крестьян напали две сороки. Завязалась битва, в которой герои отмахивались от врагов косами и даже задели одну сороку, после чего птицы ретировались. И надо же, на следующий день в том же месте крестьяне встретили Трину с царапиной на лбу. Подобных абсолютно правдивых свидетельств хватило, чтобы бабушка с внучкой были казнены.
 

 
Переместимся по все той же Швейцарии до коммуны Савиньи, где в 1711 году выступила мать года. Некая женщина обратилась к властям с заявлением, что ее дочь, одиннадцатилетняя Мария-Барбара, отрицает крещение и попирает крест ногами. А во всем виновата тетя (на тот момент уже сожженная на костре), которая заколдовала девочку. Еще и соседская девочка по имени Катерина сказала, что Мария-Барбара научила ее колдовать. В тюрьме малолетняя «ведьма» оговорила себя, Катерину и двух младших детей. Всех четверых добрые горожане собирались казнить, но тут вмешался местный пастор, который сумел отбить малышей. А вот девочкам повезло гораздо меньше.
 
Городские власти предложили родителям Катерины и Марии-Барбары выбор:  либо отравить девочек самолично, либо уехать из города и, убив там детей, привезти свидетельства их смерти (то есть иносказательно дали возможность сбежать с детьми). Родители решили, что жить в городе гораздо удобнее и выдали детям отраву. Мария-Барбара умерла сразу, а Катерина мучалась месяц, ей пришлось дать еще одну порцию яда.
 
От матери года перейдем к мужу тысячелетия. Точное время и место действия неизвестно. Судя по фамилиям — Швейцария или германские княжества. Судя по творившемуся — время охоты на ведьм.
 

 
В небольшом городке в суд пришел некий Петер Бергман и заявил, что его жена Барбара — шлюха и ведьма. Жену поволокли в застенки, где и выяснилось, что колдует не только она, но и ее муж-рогоносец. Естественно, жена просто решила отомстить. Однако под раздачу попали и дети пары — дочка Мари и мальчики — Ханс и Каспар. Вся семья была казнена, при этом Мари и восьмилетнего Ханса обезглавили, а шестилетнего Каспара удушили.
 
Самооговоры
 

 
Иногда дети могли оговорить и сами себя, ведь ребенок чаще всего не до конца понимает последствия своих действий.
 
В 1589 году в немецком Трире мальчик по имени Ханс Кунамайзенбах принялся рассказывать о том, что он колдун и общается с демонами. Его поволокли в пыточную, и там он оговорил брата Якова, двух сестер, мать и дядю. Мать на допросе назвала девяносто три сообщника-колдуна, а братец Яков — вообще сто пятьдесят. Пошли по цепочке, и в итоге под суд попали триста семнадцать человек. Неизвестно, сколько из них выжило, но все семейство Кунамайзенбах отправилось на тот свет.
 
В 1654 году на территории долины Гросс-Вальцерталь (нынешняя Австрия) под молот охоты на ведьм попали сразу пятнадцать детей в возрасте от восьми до двенадцати лет. Началось, видимо, с дурачеств: кто-то из мелких принялся рассказывать, что якшается с чертями и летает на шабаш. Другие подхватили эту байку и добавили подробностей. Вот только место и время было неудачное. Дремучие местные жители уже решали, вскрывать детям вены или дать отраву, когда вмешалась инквизиция.
 
Нунций города Люцерн так обалдел от дикости деревенщин, что даже написал Папе Иннокентию X, прося помощи в вызволении детей. Папа приказал ему ехать на место и от имени инквизиции забрать детей для последующего расследования. Отобрав подозреваемых, нунций отвез их в Милан, где детей распределили по семьям, и Ватикан даже выделил некую сумму на их содержание.
 

 
Через три года некоторые из детей захотели вернуться в родные края, но власти Гросс-Вальцерталь запретили их семьям принимать обратно злостных колдунов. Как бы то ни было, эти дети хотя бы выжили, а инквизиция показала себя с лучшей стороны.
 
Повезло и восьмилетнему сироте Марселю Лютцу из Вюртемберга. В 1665 году он начал бахвалится, что умеет колдовать и вскоре оказался за решеткой. Но малец неожиданно оказался стойким и на допросах отвечать отказывался, пока ему не предложили денег. Тогда предприимчивый Марсель с радостью указал на всех, про кого его спрашивали, получил деньги и был отправлен к тетке. Власти уже радостно потирали руки, собираясь расправиться с нежелательными гражданами с помощью показаний Лютца, но тут в суд пришла его тетка и заявила, что Марсель вспомнил еще людей. Видимо, бабка рассчитывала получить еще пару-тройку серебряников. Ее выслушали, но денег не дали. Более того, чтобы у парня больше не было желания давать показания, его выпороли. Больше Марсель никого не вспоминал.
 
А вот шестилетнему Штефану Клеменсу из швейцарского кантона Золотурн повезло меньше. В 1715 году он начал рассказывать, что имеет мазь, с помощью которой наколдовывает себе мюсли и печеньки. Когда он мазал дерево — все оно покрывалось сотнями печенек, а когда землю — она превращалась в мюсли. Можно понять, откуда такие фантазии: малыш был сиротой и явно голодал. Но фанатикам до этого дела не было, схватив мальца, они его долго допрашивали, а затем высекли и изгнали из города. В те времена для шестилетнего пацана-сироты это была верная смерть.
 
Смертельные фантазии


 
Иногда дети из жертв превращались в причину смерти невинных людей. Мы уже писали про знаменитый процесс салемских ведьм, когда из-за девочек, обвинивших в колдовстве своих соседей в американском городке Сейлем в конце XVII века, погибло двадцать человек.
 
Были похожие случаи и в других местах. Например, в испанской Наварре в 1525 году началась массовая истерия по поводу колдовства, и по стране принялся разъезжать судья Педро де Баланса. Его сопровождал отряд из солдат и двух девочек-ведьм. Именно они указывали судье, кто умеет колдовать, распознавая своих по знаку в левом глазу и предавая таким образом на смерть десятки людей.
 
За время путешествий Педро было организовано сто процессов и казнено сорок человек. Неизвестно, куда делась одна девочка, но в 1533 году во время новой истерии колдовства ее подруга Грациана Искарос продолжила поиски ведьм. Был ли с ней судья Педро, или его сменил другой чиновник, история умалчивает.
 
Похожие на салемские события происходили и в Англии — в Эссексе в 1560 году. Правда, масштаб был поменьше. Двенадцатилетняя Агнесс Браун заявила, что одержима демонами и обвинила в колдовстве вдову Агнесс Вотерхауз. Дело осложнилось тем, что вдова держала большого черного кота, которого звали Сатана. Отличное имя для кота в те времена. Этого оказалось достаточно, чтобы вдову казнили. Через некоторое время Агнесс Браун обвинила в параличе руки и ноги дочь вдовы. Тем более, кот Сатана был жив и здоров. Чем не доказательство вины? Но тут спохватились власти, девочку обвинили в лжесвидетельстве, оставив подсудимую (и кота) в живых.