Дачная амнистия

Дача летом - это очко.
Особенно, если это дача тещи. Об отмене крепостного права эта старая пизда не слышала и слышать ничего не хотела.
Двоих мужей на этой даче положила, последний, то есть третий, в коем ещё теплилась жизнь, вряд-ли сможет пережить новый сезон. Ему придет пизда, так же как чесноку, который не перезимовал.
 
Мама. Сколько в этом слове любви и нежности. Одновременно сколько в этом слове фальши и ненависти, когда эта мама и не мама вовсе. Про тещу давным давно всё сказал Хой: "Тёща моя – злая свинья, Тёща моя коростовая, Харя злая, вот такая, хочется плевать, На фига нужна вторая мать?".
Но я безропотный каблук, говно на палочке, подай-принеси, рукожопое чмо, бесплатное приложение к ее дочери, импотент. При этом вся дачная хуйня держится именно на мне. Землю вспахать, я. Посадить, я. Постричь деревья, я. Вывезти мусор, тоже я.
Где блядь логика, ау, мама.
Но это всё внутри меня.
А снаружи я-чмо. Что скажут, то и делаю. Мне загорать некогда. Загорать может только мама и жена. А рабы должны вьебывать пока солнце не сядет. При этом из тестя помошник как из говна пуля. Только отвернешься, его след простыл. Вернётся через пол часа, в говно. Дойдет до ближайшей грядки, ебнется и спит ебалом в рассаде, а на него кошки гадят. Хули добру пропадать.
 
После девятого мая сажаем картошку. По каждому ряду натянута веревка, будто мы в шахматы собираемся играть. Лунки должны быть одинаковыми, как пизда у мамы. Картофелины нужно класть, а не ложить, ею твою налево. И так далее, и тому, блядь подобное.
 
Зачем Бог изобрел тёщу?
Ни один из знакомых мне батюшек ответа так и не дал. "Все мы твари божьи". А эта просто тварь. Очень хочется её саму закопать. Заебашить в компост. Всё на благо. Мотоплугом раскроить её тело. Засунуть кочерыжку ей в жопу. Мама.
..и, конечно же, развестись. Вылечить от алкоголизма тестя. Он же доходяга. А так, гляди ещё будет коптить жизнь. И уехать с ним на рыбалку, например, в Финляндию. Я слышал, у них там самая лучшая рыбалка. А червей в теще разводить.
О, в ней будет дохуя червей. И опарышей.
 
Но пока меня окрикивают, как собаку, мол, хули я там так долго вожусь. Новое задание для раба.
Бегом. То есть, к ноге.
 
И я бегу.
Мама стоит на трассе. На ней неебически огромная шляпа и парео, через которое выглядывают белесые свиные телеса.
И дочь вся в нее. Меня немного тошнит, поэтому я отворачиваюсь. Мама приказывает мне копать траншею. Я же экскаватор. Траншея нужна, чтобы с участка уходила лишняя вода. Чтобы соседей пидорасов затопило, а нас нет.
 
Траншея готова. Это даже не траншея, а окоп. Можно разведывательный взвод посадить, чтобы они могли наблюдать за тёщей. Чтобы корректировщик огня мог точно определить куда сбрасывать ядерную бомбу.
 
В дом мне нельзя. Я - грязный. Теща велит мне сначала помыться.
В баню мне тоже нельзя, натопчу. Мыться можно только из шланга ледяной водой. Полезно же. Только яйца становятся размером с горошины. А в остальном, одна польза.
 
Подползает тесть. Он не может встать. Он просит воды. Я лью ему из шланга прямо в пасть. Тесть оживает.
 
- Давай её убьём?- умоляет он меня.
 
Я вижу в его глазах собачью грусть.
 
- Давай, а?! Не могу так больше жить.
 
Какое-то время я думаю, думаю, что это единственный выход. Убить тещу, жену и сжечь дачу.
Никаких следов. Свобода попугаям!
 
- Я согласен.
 
Тесть встаёт на ноги. Он весь сияет. Теперь он похож на последнего из Могикан. Он мой вождь.
Мы выбираем оружие. Он штыковую лопату, я секатор. Мы идём в дом. Теща возится у плиты, моей жены не видно, наверное, срет.
Она постоянно срет. Это у нее диета такая. Её диетолог сказал, что нужно чаще срать.
Тесть меньжуется, я тоже не спешу нанести первый удар. Теща замечает нас, но не понимает зачем мы пришли, ещё и с инструментами. Она прогоняет нас. Кричит, что мы свиньи, натоптали, а ей убирать. Она дребезжит всем телом, так что парео натягивается и вот-вот лопнет.
 
Тогда тесть бьёт ее наотмашь лопатой. Рассекает голову. Теща заваливается на бок. Падает. Я подбегаю к ней и втыкаю секатор в шею.
 
- Умри!!!
 
Какое-то время мы гасим и кромсаем труп. Очень много крови. Тесть запутался в ошметках парео, споткнулся и упал.
Тесть тоже мертв. Это подстава с его стороны. Старый пидорас, мы так не договаривались.
 
На кухню заходит моя жена. Запыхавшаяся от сёра. От нее за версту несёт уличным сортиром.
Она видит эту картину и начинает орать. Я хватаю с плиты сковороду и бью ей по голове. Затем ещё и ещё, пока на полу не получается месиво из мозгов и жаренной картошки.
Если добавить кинзы, то получится что-то грузинское, почему-то подумал я.
 
К вечеру дача рыдала, а я шел по рельсам куда глаза глядят, зная точно, что до первого патруля, потому что так больше жить нельзя.
 
Меня задержали по горячим следам.
Три трупа и поджог. Ничего так статьи. Следователь, взявший мое дело, слушал очень внимательно. Вопросами не грузил. Я сам всё выложил.
 
А потом он сказал, что я могу быть свободен и выписал мне пропуск.
 
- Как, свободен?- удивился я.
 
- Дачная амнистия,- ответил следователь.
 
©OtecOnan