Путь проктолога. Начало⁠⁠

Вопросов было много - почему я пошел в проктологи?
 
История скучная, но надо как-то разнообразить калейдоскоп задних болезней... К тому же поворотных моментов было в моей жизни довольно много.
 
Я был обречен на врачевание.
 
По небесному распределению я попал в медицинскую семью, став плодом любви хирурга и анестезиолога.
 
С детства меня воспитывала бабушка - старшая операционная сестра. Строгая, но справедливая. Много, очень много знающая и активная. Говорят, когда она уходила на пенсию, весь оперблок плакал. Возможно, от радости, так как бездельников и лентяев она на дух не переносила и истребляла, как Ленин буржуазию. Увы, в итоге деменция не пощадила её, но это случилось уже много позднее.
 
Как у любой уважающей себя советской старшей оперсестры, у неё на чердаке был склад списанных инструментов и материалов примерно на среднюю операционную, поэтому в детстве для меня были привычны хирургические инструменты в качестве игрушек.
Мама долгое время работала анестезиологом, героически жонглируя жизнями пациентов на РО-6 и кетамине, но решила завершить карьеру ради воспитания меня и моей сестренки (её также не миновало семейное проклятие, она теперь лучевой диагност).
 
Отец же был и есть портальный хирург, широко известный в узких кругах, ученик Марии Демьяновны Пациоры.
 
Работа, работа, работа. Пациент болеет - нужна помощь. Именно этим руководствуется и поныне мой отец. Семья - это важно. Но как только в небе зажигали прожектор звонил телефон, он собирался в больницу, вне зависимости от времени суток и сезона. Было дело, и в новогоднюю ночь звали, благо больница в 10 минутах от дома, и сообщали время вылета в другие города и страны за несколько часов, просто и внезапно. Опыт у него огромный, поработал и на периферии, где до сих пор его помнят, и в Москве - как в экстренной больнице, так и в научном центре.
 
Кроме медицинской составляющей, мне нравилась техника (как обычная, так и компьютерная). Как заверяла мама, это от деда, работающего в аэрокосмической отрасли (увы, не застал его). Навыки технической некромантии и ускоренного освоения новых технологий потом очень пригодились по жизни.
 
Мама очень надеялась, что я пойду в IT - тогда туда еще не шли все подряд, в моде были экономисты и менеджеры. Не спорю, писать сайты на заказ и некоторые платные программы было забавно и немного прибыльно. Но к 11 классу, когда половина одноклассников бросила пить и курить, я решил забросить IT и всё же окончательно свернул на медицину. Мама, конечно, немного расстроилась, но потом согласилась.
 
Последний год перед обязательным ЕГЭ, классические экзамены, и я в стенах Московской Медицинской Академии им. И.М. Сеченова, которая за время обучения стала Первым МГМУ им. И.М. Сеченова, а затем и Сеченовским университетом.
 
Первые два курса - теория, теория, теория. А в конце - летняя практика. Путем некоторых манипуляций меня с другом заслали в ГКБ №20, ныне больница им. А.К. Ерамишанцева (ох, мировой человек был, назвать больницу - меньшее, что можно было для него сделать). Вот тут-то мы и оттянулись! 20 дежурств из 30 отпущенных дней. Ночь - отрада для студентов и ординаторов в экстренных больницах. Сейчас, говорят, уже не так, линейный контроль бдит. Но раньше можно было как следует поассистировать на аппендицитах, холециститах, ущемленных грыжах, а то и сделать какие-то этапы самостоятельно. Восхитительное время. И о базовых вещах тоже не забывал. У нас в плане обучения был пункт "внутривенные инъекции". Но мы приходили на практику к 8:30, а большую часть капельниц делали в 7:00. Чтобы освоить, я весь месяц к 7:00 приходил и делал на всё отделение капельницы и уколы, а процедурная медсестра под конец практики просто уходила пить чай :-)
 
Благодарен всему коллективу. Каждый из врачей рассказывал и показывал всё, что знает, безо всяких выпрашиваний.
 
Приколов тоже хватало. После ассистенции на внематочной беременности ко мне подошел дежурный, Михаил Игоревич, и, схватив меня за руки и тряся, закричал в лицо: "ты понимаешь, что ты сделал сейчас? А? Понимаешь???". Пока я прокручивал в голове этапы и думал, где допустил ошибку, он продолжил: "ты этими руками человеку жизнь спас!!! Понял?!".
 
Последующие курсы серьезно скорректировали мое мнение о медицине в целом. Было интересно, да, но нас кинули в модифицированную учебную программу. Например, выкинули патфиз. Серьезно. У нашего курса не было патфизиологии, а это база. Только патанатомия. Через год этот эксперимент свернули, но упущенное требовалось наверстывать самому.
 
В жизни хирурга также наступает момент, когда надо определиться, чем ты занимаешься. Стационар или амбулатория, экстренная или плановая. И тут мне помог тогда ещё не столь известный хирург Зураб, который ныне большой человек. Он на дежурстве провел мне экспресс-тестирование почище распределительной шляпы, заключив: "нечего тут тебе аппендюки стричь, тебе науку надо и плановые операции". И выгнал с дежурства, дав список литературы для подготовки к ординатуре.
 
После 4 курса я уже твердо знал, что не все хирурги одинаково полезны, а ординатура не за горами. Поэтому спросил отца - а есть ли такое место, где есть крутые плановые хирурги, которые бы согласились немного поучить рядовое мясо? И получил родительский направительный пинок в сторону Центра хирургии имени Петровского, где уже был представлен молодому перспективному хирургу...
 
Продолжение следует. О