Ку-ку, моя радость!

(из серии "недеццкие сказки для перешкольного возраста")
 
– Пиздюк мелкий, опять спрятался. Где его искать? За три дня не обосрешь этот пентхаус, – пробормотала фрёкен Бок себе под нос. Тут же сменила раздражительный тон на игривый: – Малыш! Где ты, мой мальчик? Ку-ку, моя радость!
– Нет его, – донеслось из-за приоткрытой двери.
Фрёкен Бок опешила. Мало того, что кроме нее и мелкого в квартире никого не должно было быть, так еще и голос незнакомый. Старшие Свантесоны были на работе, брат и сестра пиздюка – в школе. Мелкого оставили дома, потому что его маме показалось, что малыш заболел.
– А кто говорит? – спросила она и, раскрыв дверь пошире, заглянула в комнату.
– Радио, блять, – ответила сидящая на подоконнике и скрытая полупрозрачной шторой фигура.
– Позвольте! – начала фрёкен Бок, подходя к окну и отдергивая занавеску. Но увидев сидящую к ней спиной (девушку? женщину?), лишилась дара речи. На подоконнике, с чашкой остывающего чая в руках, сидела фея. Натуральная такая: платьице, крылышки, светится.
– Дело есть, – начала фея с места в карьер. – Ты делаешь то, что нужно мне, а я помогу тебе прожить остаток жизни, не работая.
– Простите, а вы действительно фея? – уточнила домомучительница.
– О, епть! Еще какая!
– А что делать надо?
– Помочь одной юной девушке заполучить принца.
И фрёкен Бок согласилась. Только спросила в конце разговора:
– Извините, а можно и мне принца?
Оказалось, что возможно всякое.
 
***
 
Крестная уверяла, что третий бальный вечер будет решающим. Поэтому Золушка готовилась более тщательно, чем первые два раза.
– Принц обязательно будет искать встречи с тобой. И желательно вам побыть в уединенном месте, – инструктировала крестная. – Романтичность расцветает без свидетелей.
– И что... – как-то напрягшись, спросила Золушка, – мне нужно ему... отдаться?
– Наивное дитя, – улыбнулась фея и погладила крестницу по голове. – Он просто захочет побыть рядом с тобой, наедине. Единственное, о чем я тебя попрошу, когда вы выйдете в сад, предложи ему посидеть в самой дальней беседке.
– Зачем, крестная?
– Поверь, так нужно. Он не кинется лишать тебя чести. Да и вообще не причинит вреда.
– А что должно случиться в беседке? Он сделает мне предложение?
Фея рассмеялась.
– Ты сама все увидишь, когда придет время.
Вспоминая этот разговор, Золушка нервничала еще больше, чем в два первых дня на балу. Если сначала она переживала о том, что ее разоблачат сестры или мачеха, то теперь к причинам для паники добавилась загадочная просьба крестной. Будучи послушной девушкой, не перечащей старшим, она раз за разом представляла себе, как принц предложит ей уединиться, и перебирала в уме варианты ответа, которые выглядели бы естественно.
Краем глаза Золушка наблюдала за тем, как мачеха руководит процессом закадривания принца. Именно по ее совету младшая роняла веер и очень медленно поднимала его, отклячив в сторону принца свой крупногабаритный зад. Старшая подсаживалась рядом, томно вздыхая и нахально пялясь принцу между ног. А когда принц подошел к одному из фуршетных столов, чтобы долить себе вина, обе сестры подскочили к нему с разных сторон с пустыми бокалами, почти хором попросив налить и сообщив, что пьяные они «таки-и-и-ие дурны-ы-ы-ые». Принц же под всяческими предлогами менял место дислокации, когда обнаруживал их рядом с собой и все время стремился оказаться поближе к Золушке.
А еще чуть позже случился казус. В изрядном подпитии обе сестры подошли к принцу как раз в тот момент, когда он общался с придворными дамами, взяли его под руки и, не обращая внимания на его собеседниц, предложили устроить «тройничок».
– Принц, а вам доводилось чпокаться с двумя сестрами одновременно? – спросила тощая.
– У нас есть чем вас удивить, – подхватила толстая. Раскрыв рот, она засунула туда банан целиком. И проглотила, не покривившись.
– Блять, он же с кожурой... – шокировано пробормотал принц, ретируясь от назойливых девиц.
Закончилось тем, что стражники вывели сестер вместе с возмущающейся мачехой под белы рученьки, усадили в карету и приказали кучеру, не останавливаясь ни под каким предлогом, везти это ебнутое семейство до самого дома.
– Ку-ку, моя радость! – прокричала крупная женщина-кучер, повернула вентиль на странном сосуде, трубки от которого вели в кабину кареты, хлестнула лошадей кнутом и повезла пьяных баб прочь от замка.
 
Принц же, наконец, нашел глазами Золушку и подошел к ней.
– Ну, здравствуй, – проговорил он, улыбаясь. – Я уже успел по тебе соскучиться.
– Я тоже.
– Пойдем куда-нибудь на свежий воздух, – предложил принц, протягивая Золушке руку. – Не бал, а дурдом какой-то. Я устал от этой пьяной вакханалии.
– В сад? – робко предложила девушка.
– А хоть бы и в сад, – согласился принц.
 
– Устал я, – рассказывал принц, ведя Золушку по аллеям парка, – улыбаться тем, кто может пригодиться папе или маме, вести себя как положено принцу, а не так, как хочется. Знаешь, иногда хочется надеть латы с каким-нибудь неприметным, некоролевским гербом, сесть на коня и под покровом ночи уехать из замка.
– Зачем? У тебя же есть все, – не понимала Золушка. – Тебе не нужно вставать с рассветом, чтобы весь день проводить в поле, присматривая за стадом кров или отмывать пригоревшие сковородки...
– В том то и дело, что мне не дают делать чего-то, что по рангу не положено. А я чувствую себя не на своем месте. Это вынужденное безделье убивает меня, заставляет чувствовать себя бесполезным.
– Но ведь ты наследник. И в будущем тебе предстоит управлять королевством. Просто нужно дождаться...
– Когда папенька умрет?
– ...своего часа. Вот тогда и реализуешь себя.
 
Пара присела на лавочку в той самой беседке, о которой говорила фея. Принц рассказывал о том, кем он видит себя на самом деле, как мечтает спасти кого-нибудь, помогать людям, творить добрые дела, а Золушка гадала, на что же намекала крестная. Принц вел себя естественно и не порывался даже приобнять девушку. Впервые за много лет жизни в замке, среди помешанных на правилах, традициях и субординации, алчных и корыстных людей, не делающих ничего без выгоды, принц нашел ту, которая не просто поддерживала беседу, а сочувствовала ему от всего сердца. И возможно, между ними зародилось бы то светлое чувство, которое называется любовью. Однако, у феи были совершенно иные планы.
 
Из внезапно затрещавших кустов вывалились трое: кабан в маске зайца, заяц в маске кабана и волк в маске волка.
– Всем тихо и никто не пострадает! – проревел кабан, подскакивая к принцу и хватая того сзади за шею.
Заяц в маске волка схватил принца за руку, фиксируя, а волк, ухмыляясь, достал шприц и сделал принцу укол в предплечье. Парень обмяк, потеряв сознание.
– Пойдем со мной, если хочешь жить, – протянул лапу Золушке волк. И заржал. – Да шучу я. Просто валим по-быстрому!
 
И они побежали по аллеям. Заяц показывал дорогу, следом бежал кабан, взваливший на плечо тело принца, замыкали компанию волк с Золушкой, которую серый вел, придерживая лапой за руку. Девушка несколько раз споткнулась, спеша за зверем, попыталась вырвать свою руку из его лапы, чтобы вернуться, и закричала:
– Погоди, туфля...
– Да хрен с ней, десять новых купишь, – волк дернул ее за руку, принуждая двигаться дальше.
 
Вскоре они выбрались из парковой зоны, и Золушка удивленно уставилась на карету мачехи. Ту самую, которая немногим ранее повезла пьяных сестер домой.
– А... как...? – попыталась спросить девушка у кабана в маске зайца, грузившего бессознательное тело принца в карету.
– Садись давай! – волчара, словно пушинку, подкинул Золушку на сиденье рядом с кучером, который оказался крупной, наводящей на мысли о лесном дубе, женщиной.
– Ку-ку, моя радость! – проговорила та, хлестнула коней кнутом, и экипаж помчался прочь от парка.
Заяц, показывая дорогу, скакал впереди. Без коня. И уже без маски. Рядом с каретой, на черной лошади скакал кабан, а волк вскочил на зяпятки. Карета летела в ночь без какого-либо освещения, но благодаря мастерству мужеподобной женщины-кучера во все повороты она входила плавно. И трясло ее намного меньше, чем ожидалось.
Открыв дверь прямо на ходу, из кареты на козлы перебралась фея, зажав Золушку между собой и извозчицей. Отсалютовала кабану. Тот в ответ довольно хрюкнул.
– Крестная? – уже не помня который раз по счету за последних полчаса, удивилась Золушка. – Что происходит?
– Мы крадем принца, – буднично объяснила фея.
– Зачем? – еще больше недоумевая, спросила девушка.
– Твою мать, а зачем крадут детей богатеньких буратин? Ради выкупа, конечно.
Крестная открывалась для Золушки явно с неожиданной стороны.
– Это ужасно! Остановите, я сойду.
– И куда ты пойдешь?
– Домой.
– К мачехе и сводным сестрам? Не советую. Ваш дом наверняка уже битком набит стражей.
– Но почему?
– Боже, какая ж ты наивная. Сама подумай.
– Я не понимаю.
– Кто донимал принца все три дня? Кто его навязчиво преследовал?
– Но сестры хотели его просто охомутать...
– Пусть объяснят это стражникам, нашедшим в вашем доме детальный план замка, поминутный график патрулей охраны и расписанный до мелочей план похищения.
– Ты их подставила? – наконец-то дошло до Золушки. – Но это же подло!
Скачущий рядом кабан безумно захохотал.
– А она у тебя действительно не от мира сего, – прохрюкал он, обращаясь к фее. И уже к Золушке: – девочка, а проматывать чье-то пособие по потере кормильца не подло?
– При этом всячески унижая и эксплуатируя того, кому это пособие принадлежит, – добавила Крестная.
– Или может, – прокричал с запяток волк, – не подло жениться на конюхе-вдовце с малолетней дочерью только ради того, чтобы быть поближе ко двору, а потом отравить его?
Определенно, в планах всевышнего на сегодняшний день были записаны крутые перемены в жизни одной сироты.
 
***
 
Последних полчаса карета ехала по совсем уж бездорожью, которое перешло в рощу, а та постепенно стала довольно густым лесом. В конце концов, экипаж остановился возле перекошенной лачуги с незастекленными окнами и тетка-извозчик известила:
– Приехали.
– Быстро, не расслабляемся, – фея спрыгнула с кареты, открыла дверь спешившемуся кабану.
Тот взвалил тело принца на плечо и понес его в лачугу.
– Крестная, – ухватила фею за руку Золушка, – зачем ты это затеяла?
– Меня просто не устраивает несколько сказок, – ответила та. – Пойдем, внутри поговорим.
И Золушка послушно пошла за феей.
 
Внутри тускло горело несколько масляных ламп. Принцу надели на голову мешок, связали руки за спиной и полулежа расположили в устланном соломой погребе. Кабан и заяц развалились прямо на полу. Причем, кабан до сих пор так и не снял маску зайца, от чего выглядел очень нелепо и жутко одновременно. Он сидел, довольно похрюкивая, и чистил кинжалом копыта. Фея, отправив волка дежурить снаружи, присела на подоконник, свесив ноги внутрь помещения. Последней вошла тетка-кучер.
– Ну, если с остальными понятно: заяц, кабан, за дверью волк, – представила своих сообщников фея, – то у нашей извозчицы есть имя. Знакомься, фрёкен Бок.
– Здравствуйте, – тихо проговорила Золушка.
– Здравствуй, милое дитя, – ответила фрёкен хорошо поставленным голосом воспитательницы из детского сада и присела на стул.
– Так зачем это, крестная? – повторила свой вопрос девушка. – Ты сказала, что объяснишь.
– Знаешь, – начала фея, – в некоторых сказках очень нелогичный сюжет. Появился дракон, дышит огнем, здоровенный. Украл принцессу, отобрал золото. Представила?
– Ну да, – подтвердила золушка, не понимая, к чему клонит крестная.
– Что дальше? Пришел рыцарь, навалял дракону, спас принцессу. Конец.
– Это же хорошо. Добро победило...
Заяц хмыкнул:
– Дракона дышащего огнем, имея в арсенале один только меч?
– Ну так это же сказки! Всего лишь сказки! Что плохого в том, что в них побеждает добро? Реальность не настолько радостна, чтобы еще и сказки портить.
– Ну почему портить? – вступил разговор кабан. – Просто делать более логичными. Пусть добро побеждает, пусть. Но прилагает к этому соразмерные усилия.
– Да, – подхватила фея. – Вот ты, например, что думала? Трижды на бал съездишь и принц твой?
– Не думала я ничего такого! – возмутилась Золушка. – Мне просто хотелось посмотреть, как оно все в замке. Я же понимаю, что на бедных девушек принцы только в сказках заглядываются.
– Деточка, а мы с тобой, по-твоему, где? – спросила фея. – Принц, без вопросов идущий погулять тет-а-тет с незнакомкой, которую в общей сложности часа три видел и то издалека, это реальность? Тыква, превращающаяся в карету, говорящие кабан, заяц и волк, помогающие похитить принца, тоже реальность? Может, феи для реальности – это норма?
– Или летающий мужик с пропеллером на вареньевой тяге? – вставила фрёкен Бок.
– Какой мужик? – не поняла Золушка.
– Увидишь сегодня, – пообещала фрёкен.
– Все мы сказочные, – подытожила фея, – но не в каждой сказке персонажи счастливы. Вот наша компания и решила сделать их счастливее. Ведь ценишь только то, что достается тебе с трудом. То, к чему идешь, преодолевая преграды.
– Только выстраданные награды ценятся по настоящему, – резюмировал заяц.
– А выкуп-то требовать зачем?
– Понимаешь, – фея спрыгнула с подоконника и подошла к столу, – привести в божеский вид нужно много сказок. И очень часто для их коррекции необходимо оружие. Например, такое. Знакомься – мистер Кольт.
 
Фея положила на стол увесистую изогнутую буквой «Г» железку.
– Это же даже не нож, – удивилась Золушка, взяв железяку в руки. – Им надо бить или его кидают?
Кобан снова захрюкал в приступе смеха.
– Оно делает вот так, – фея взяла железяку в руку и направила на стоящий на полке глиняный горшок.
Раздался грохот, от которого девушке заложило уши и горшок разлетелся вдребезги. И только потом Золушка с опозданием взвизгнула.
– Так вот, – продолжила фея, швырнув пистолет обратно на стол, – оружие продают за деньги, а у меня они закончились. А если у меня не будет оружия, я не смогу исправлять сказки! Вот сейчас прилетит наш курьер, принесет выкуп и все станет хо-ро-шо!
– И вы отпустите принца?
– Да кому он нужен? Пускай валит на все четыре стороны, когда морфий действовать перестанет.
– Наркотики тоже продают за деньги, – встрял в разговор кабан и довольно захрюкал собственной шутке.
– От чего же, – задумчиво проговорила фрёкен Бок, когда кабан отсмеялся, – может быть и нужен.
Но спросить, что имела в виду фрёкен, Золушка не успела. На улице раздался странный гул, а в лачугу вбежал волк и сообщил:
– Карлсон прилетел.
Вслед за ним в комнату ввалился жизнерадостный толстячок с мотором за спиной.
– Привет жуликам! – поздоровался он и грохнул на стол мешок, в котором было что-то явно тяжелое. – Ух, еле допер эту тяжесть. Калаш этот еще на шее болтается...
– Как прошло? – спросила фея.
– Ты знаешь, феечка, король и королева очень любящие родители. Не то, что у Малыша. Ну, где это видано, год собаку просить... – тут Карлсон увидел Золушку: – Ой, это кто это? Это Золушка, да?
– Здравствуйте, – поздоровалась та.
– Какая скромная! Прям вылитый я в молодости.
– Карлсон, не отвлекайся, – вернула мужчину с пропеллером к теме фея.
– А, так я ж и говорю, очень любящие! Как записочку прочли, так сразу из сундука в спальне своей всё добро в пододеяльник и сгрузили. Я лично наблюдал! – похвастался Карлсон. – И прям, как в записочке сказано, в окошко выбросили. Глупые. Но любящие. Я же говорю, столько деньжищ отвалили за кровиночку родную. А родители Малыша, ты представляешь, собаку не хотели покупать...
Пока Карлсон рассказывал, фея подошла к Золушке, став у нее за спиной и положила на плечи девушке ладони, продолжая заинтересованно слушать.
– ... Хотя наивность, это, наверное, в их случае не очень хорошо. Они ж тут не в курсе, что такое статистика. Сказочка-то, – Карлсон обвел рукой помещение, – детская.
– А что не так со статистикой? – поинтересовалась фрёкен Бок.
– Ну как же! – Карлсон повернулся к ней и пояснил: – По статистике заложников убивают в девяноста восьми процентах случаев!
– Как!? – воскликнула Золушка.
– Вот так, – Карлсон вытянул вперед автомат, нацеливая его в пустоту и забормотал: – тра-та-та-та!
– Сссиди ссспокойно, – пошипела еле слышно фея, надавив собравшейся было вскочить Золушке на плечи.
– Позвольте возразить! – фрёкен Бок встала, облокотившись ладонями в стол, – Принцы явление редкое, посему я требую оставить его в живых. Для меня.
– Ребята! – подал голос Кабан. – Мне абсолютно фиолетово, кто из вас чпокнет принца, и живой он будет при этом или мертвый. Давайте-ка для начала решим вопрос с оплатой за работу.
– Остынь, Кабан, – продолжая глядеть в глаза фрёкен Бок рявкнул Карлсон, – тут в первую очередь нужно решать вопрос профессионализма. Да, тетя?
– Засунь свой профессионализм себе в жопу, – зашипела фрёкен Бок, – пацан никого не видел, а значит не сдаст. А раз не сдаст, то за каким хером его валить? Короче, принца я забираю себе.
Золушка, сидящая возле стола, видела руку фрёкен Бок, пододвигающуюся все ближе и ближе к оставленному там феей мистеру Кольту. Фрекен старалась делать это незаметно, и в тусклом свете нескольких масляных ламп ей это удавалось достаточно успешно. Памятуя, что мистер Кольт на расстоянии может расколоть глиняный горшок на черепки, Золушка уже набрала в грудь воздуха, собираясь предупредить Карлсона. Но на плечи вновь надавили руки крестной, и голос над головой прошипел еще раз:
– Ссссиди и не дергайсссся.
А обстановка в лачуге продолжала накаляться. От жизнерадостности Карлсона не осталось и следа. Голос его был злым и отдавал нотками льда:
– Мы взяли тебя в команду как профессионала, Бок. А профессионалы так не поступают.
– Да срать мне на ваш профессионализм.
– Срать? – спокойно спросил Карлсон. – Тебе срать?
– Послушай, фрёкен, – подал голос заяц, – Карлсон прав. Если отпустим пацана, то будет понятно, где начинать поиски. Стражники не дадут нам уйти.
– Закрой рот, ушастый, – не отводя глаз от Карлсона, фрёкен положила руку на лежащий на столе пистолет. – Я, как профессиональный воспитатель, решу этот вопрос.
– Бок, – Карлсон перехватил висящий на шее автомат поудобнее, – профессионалы заметают следы. Повторюсь. Ты. Поступаешь. Непрофессионально.
– Да срать я хотела! – закричала фрёкен поднимая руку, в которой был зажат мистер Кольт.
Грохнуло. Тело Карлсона отлетело к одной стене, а фрёкен отскочила к противоположной. Водя дулом револьвера из стороны в сторону, женщина приказала:
– Вытаскивайте принца из погреба.
– Спокойно, фрёкен, спокойно. Вытаскиваем, – согласился заяц, подходя к крышке подпола и приподнимая ее. Он был быстрым животным, но не сильным. И в одиночку поднять люк не смог. – Волчара, помоги.
Серый оторвался от пола, подошел к зайцу и вдвоем они стали поднимать крышку. Что-то не получалось, кольцо выскользнуло из лап и ударила волка по ноге.
– Косой, сука! – заорал тот.
– Что вы там возитесь, – фрёкен Бок перевела ствол на копающуюся возле люка парочку.
Это было ее ошибкой. Нож, брошенный кабаном из дальнего угла, со свистом рассек воздух и впился фрёкен Бок в шею. Та дернула рукой, еще раз загремело, и пуля угодила в одну из ламп, которая лопнула почти так же, как недавно лопнул горшок. Только разбросала на стену и пол языки огня, живо принявшиеся пожирать солому на полу.
– Ебать мои уши! – заорал заяц и метнулся к выходу.
Кабан поднял на руки Карлсона и понес к выходу. Фея схватила одной рукой мешок, а второй – руку Золушки и потянула ее прочь из ветхого, с каждой секундой все сильнее разгорающегося, дома. Но девушка вырвала руку и вернулась, пытаясь открыть крышку погреба.
– Твою мать! Дура сердобольная! – выругалась фея и, бросив мешок с золотом, побежала по направлению к дому.
– Куда!? – схватил ее за руку волк.
– Сгорите вместе там, мать твою, к чертям собачьим, нахрен, – вцепился во вторую руку заяц.
– Кабан, – прохрипел лежащий на земле Карлсон слабеющим голосом, – помоги девчонке. Принц ведь... лучше собаки.
И улыбнулся.
– Ты забыл добавить «пожалуйста», но для тебя сегодня скидка, – захрюкал весело кабан и бросился в объятую пламенем хижину.
 
Спустя минуту в окно с визгом вылетела Золушка. Упала на землю, перекувырнулась несколько раз по инерции и закашлялась. Выглядела она ничем не лучше, чем до того, как начала собираться на бал.
– Ты в порядке, не обожглась? – подбежал к ней волк.
– Не обо... – девушка зашлась в кашле.
– Ну, жива и то хорошо.
– Кабан... – кашель, – меня в окно швырнул, а сам в погреб полез.
– Альтруист, блять, – выругался Волк. – Спекутся оба там, как картошечка в золе.
Но прогноз волка не сбылся. Спустя еще минуту послышался дикий рёв и, расшибив хрупкую горящую стену, на свежий воздух, спиной вперед, прижимая к себе принца, вылетел кабан. Бережно положив все еще бессознательного принца на землю, разогнулся и еле слышно выдохнул в ночное небо:
– Фух, успел!
Заяц принюхался и пробормотал, обращаясь к волку, но косясь на кабана:
– Жареным салом запахло. Не?
 
***
 
Лачуга догорала. Все собрались подле Карлсона.
– Как же твой Малыш? – спросила фея, едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. – Ты пойми, я могу попытаться. У нас есть все шансы.
– Я сказал, не трать на меня магию. Ну, время пришло, звезды сложились... и... чего-нибудь пафосного от себя добавьте, когда будете рассказывать эту историю. А Малыш... Он скоро и сам поверит, что я был его воображаемым другом, – Карлсон глубоко вдохнул и продолжил: – К тому же у него есть собака. Он не будет скучать.
– Ты был прикольный, – поделился заяц.
– Вот это новости! А я что, уже умер? – Карлсон ощупал себя. – Я еще дышу, вроде бы. И, как видите, шутить пытаюсь.
Карлсон приподнялся, а затем и вовсе встал, отряхивая себя от прошлогодних листьев и веток. Все удивленно уставились на него.
– Все-таки не послушалась, да? Наколдовала? Нафеячила? – возмущенно, но достаточно бодро спросил фею Карлсон.
Все перевели на нее взгляды.
– Я... я ничего не делала...
– Ну правильно! Тебе скажешь, не спасай, ты и спасать не будешь. Это хорошо, что я предусмотрительный и бронежилет у тебя позаимствовал, – сказал Карлсон и похлопал себя по груди.
– Сука ты, Карлсон, – прорычал волк.
– Возможно. Но обаятельный! Ну ладно, ну чего вы, обошлось же! – и обращаясь к Золушке: – Ты не думай что мы на всю голову отмороженные и принца грохнули бы. Никто б его не грохнул, принца твоего. Я просто шалил, когда про статистику рассказывал. Мне надо было фрёкен Бок из себя просто вывести. Вот я и выводил. Она должна была первой за ствол схватиться, чтоб все по чесноку. Просто, понимаешь, ну не нужна такая домомучительница Малышу.
– Чтоб я с тобой еще раз связалась...
– Ой-ой-ой, а сама-то чего фрёкен Бок наобещала?
– В смысле?
– «Я помогу тебе прожить остаток жизни, не работая», – сказал Карлсон, явно передразнивая фею.
– Так а я и не соврала. Одно дело. До конца жизни она больше не работала.
– И вы еще меня сукой обозвали? – картинно обиделся Карлсон.
– Так, – прервал всех кабан, – закругляемся. Вон, принц в себя приходить начинает.
И действительно, лежащий в карете принц застонал во сне.
 
***
 
– Ты уж извини, что так вышло.
– Ну, что ж, произошло как произошло, – пожала плечами Золушка. – К тому же, ты сама говорила, что в сказках героям все слишком легко достается. Будем считать, что эту сказку ты тоже исправила.
– Согласна, – кивнула фея и растаяла в воздухе вместе с мешком.
– До свидания, будущая принцесса. Когда у вас появятся дети, зовите. Мы с ними обязательно пошалим, – Карлсон галантно поцеловал девушке руку и, затрещав пропеллером, взмыл ввысь.
– Ага, нам тоже пора, – пробасил кабан за всех троих.
– Слушай, кабан, я от любопытства сгорю, если не спрошу, из какой вы сказки.
– А мы не из сказки, мы из анекдота, – сказал кабан и засмеялся, похрюкивая.
После этой фразы Золушка решила больше ничему не удивляться.
 
Светало. Вот-вот должно было взойти солнце. Золушка села в карету и потрепала мечущегося во сне принца по щеке.
– Просыпайся, – сказала она ласково. – Ку-ку моя радость! Ку-ку!
 

© VampiRUS