Зелёная бабушка (ужасы)

от автора: Слабонервным и беременным женщинам читать строго запрещено.
-----------------------
 
Скучно было Ваньке летом в деревне с бабушкой. Одиноко. Нормальные друзья все в городе остались, а тут или мелюзга шестилетняя, или банда Лысого. Не с кем водиться. Прошлым летом с ним ещё Ежик дружил — Юрка Ежов, но теперь он тоже с Лысым гуляет. Смотрит на Ваньку свысока и только семечки презрительно сплёвывает. Доволен, что Лысый и Тухлый его к себе приняли. Конечно, им же уже по 13 лет. Они и ростом выше и занятия у них взрослые. Ванька для них, малолетка.
 
“Молоко на губах не обсохло. С горшка только слез. Титьку Мамкину сосать перестал”.
 
Дразнилки Лысого было очень обидно слушать и вдвойне такое обидно слышать от Юрки. Они же всего на два года старше него? Какое они имеют право дразнить? Чем они таким взрослым занимаются, чего ему нельзя? Ходят по деревне вечно втроём, ржут над всем, что увидят, и кошек таскают. Странно. Зачем им кошки? Банки к хвосту привязывать? Усы состригать? Может они их в речку кидают и смотрят, как кошки плавают? Ваньке было очень любопытно. Сидя в передней у окна, он от скуки распотрошил пачку рожков, и на скамейке устраивал войнушку. Бабушка его на речку не отпускала. Нельзя купаться. Олень рога в воде намочил. Ильин день настал.
 
Что это за олень такой и почему купаться нельзя - Ванька не понимал, но был вынужден слушаться. С бабушкой не поспоришь — нашкодишь, так она сразу крапивой дерётся. Ладно бы через футболку, а бывало, что и по заднице. Долго потом на животе лежать.
 
Бабушка в другой комнате под иконами сидит. Ждёт, когда дрова привезут. В окно поглядывает и носки вяжет. Ванька слышит, как она бурчит на кого-то.
 
— Едет он...Три часа уже...До полуночи, что ли ждать? Блинов разве чтоль напечь? Едет Кудёма...К Зелёной бабушке поди завернул….
 
Ванька навострил уши. Опять она про какую-то загадочную Зелёную бабушку. В деревне все эту бабушку знают, а он никогда не видел.
 
— Баааб, а Бааааб?
 
—Чего тебе, горе луковое?
 
— А кто она - Зелёная бабушка?
 
— Чаво?
 
Не слышит, расстроился он. Подошёл к ней и, усевшись за обеденный стол, повторил свой вопрос.
 
— Аааа. Была тут у нас одна такая. Лярва. Мужиков морочила.
 
— А как морочила, бабуль? Обманывала?
 
— Нет. В окошко глянь. Там...за речкой… — кивнула головой бабушка.
 
Ванька сунул свой нос в окно. Далеко внизу серебрилась деревенская речушка. А дальше поля и коровья ферма. Ванька там бывал. Коровы мычат и ничего интересного. Хотя, нет. Интересное было. Можно жуков-носорогов в опилках искать. А ещё дальше видно дорогу, уходящую в лес в сторону жуткого старого кладбища. Ванька его очень боялся. Там много покосившихся крестов и странных столбов с треугольным навершием. Бабушка называла их — часовенками.
 
— А что там?
 
— Видишь, за фермой дома с круглой крышей? Раньше там была биостанция. Если идти по левой дороге от перекрёстка - будут развалины. Погорелое место. Мы с дедом там работали в молодости. При Хрущёве ещё...Там таких домов с круглой крышей десятки стояли. Разводили растения, семена разные. Удобрениями опрыскивали...Всю молодость там работали дружно... Потом...мамка твоя родилась...Брежнев Хрущёва сменил и биостанция не нужна стала. В колхоз вернулись. И при нём работали до самого Горбачёва... А там и на пенсию вышли…
 
— А Зелёная бабушка, кто тогда?
 
— Да тварь подколодная. При Горбачёве то, сухой закон ввели, а у нас - как без бутылки? Никак. Огород ли вскопать, забор поправить, доски достать, дом поставить, даже поросёнка заколоть и то бутылка нужна. Плохо стало с сахаром, вино пропало. Все на деревне, понемножечку самогонку гнали. Вроде и не деньги, а вроде и рассчитаться можно. Только Зелёная гнала самый лютый!
 
— Самогон - это вино? — уточнил Ванька. Он вспомнил, как прошлым летом Юрка, когда ещё был его другом, хвастался, что выпил целую кружку, а потом песни целый день пел.
 
— Страшное вино! Зелёная жила на биостанции. Сначала лаборантом работала, а потом сторожихой стала. Там колхоз в последние годы склады делал под зерно и комбикорма. Она охраняла. Воровала, понятное дело. И гнала такой бедовый самогон, что однажды отравилась целая бригада.
 
— Насмерть?
 
— ЗнАмо насмерть. Цельную бригаду лесорубов в лесу мёртвыми нашли. В пятницу у неё закупились, а в воскресенье их и нашли. Там, почитай, пятнадцать человек было. Крепких мужиков. На кого ещё думать? А кроме неё никто такой самогон не продавал. Народу тогда в деревне поболее было, да ещё с соседних приехали, когда узнали. Порешили соседи не ждать, пока милиция её в тюрьму заберёт. Сами и судили. Прямо там на станции и сожгли. Ведьму эту проклятую.
 
— Ого! Взаправду?
 
— Чё уши то распустил? — не то заскрипела, не то засмеялась бабушка — Может и правда, а может я наврала. Телёнок ты мокрогубый. Смотри, если ночью реветь начнёшь, не дам тебе больше на сеннице спать!
 
Ванька обиделся и надулся. Подумаешь какой-то ведьмой его пугать вздумала. Он уже давно никаких ведьм и чертей не боится. Даже сенницы, где в углу, на старой соломе лежали жёлтые гробы. Он там частенько любил валяться на ватном одеяле и читать книжку про мушкетёров. Днём иногда туда приходила кошка Мурка. Лежала рядом, мурлыкала. И уж совсем хорошо было, когда шёл дождь. Дремлешь себе на одеяле, рядом кошка свернулась калачиком и звуки дождя такие убаюкивающие.
 
Бабушка казалось и не заметила его обиды.
 
— ...Вот. С тех пор у нас так и повелось в деревне... Как испрохудится человек...Самогонки обопьётся… Дурью страдать начнёт, так и посылают его не к чёрту, а прямо к ней… К Зелёной бабушке. Кудёма, давеча, дров обещал… Четвёртый час. В магазин пора. Хлеб ужо привезли, а его всё нет…
 
— Так может, я за хлебом схожу?
 
Ванька понимал, что бабушка за хлебом хочет идти не просто так. Хочется ей лясы с подружками поточить, постоять в очереди, новости местные обсудить, а внука, если послать, так ничего же и не узнаешь.
 
— Сиди уж! Машина как приедет, надо за дровами присмотреть. Сама я схожу, чай, Зинка оставит в запас буханочку-то.
 
Где-то вдалеке послышались фыркающие и ревущие звуки. Бабушка встрепенулась, отложила вязание, начала шарить в комоде.
 
— Едет. Ой...Да где же бутылка то? Али настойку взять? Да жирно будет… Пшеничную, за труды подам... — бормотала она.
 
Ванька пулей вылетел во двор. Ему хотелось первым встретить машину.
 

 
Кудёма привёз не дрова, а какие-то тощие обрезки. Свалил во дворе целую гору. Бабка только охала. Как этим печку топить?
 
— А чё ты хотела за пол-литра? — усмехался водитель — Это же рейки. Некондиция. Зато, почти даром. Смотри Сергеевна - как их до хрена!
 
— Да как их, в дровяник то? Они же длинные — супостат! Вот куда ты мне их прикажешь девать? Ты мне чё говорил - дрова! Где дрова?
 
Рейки действительно были длинные. Иные и по несколько метров.
 
— Так, это же и есть дрова Сергеевна. Рейки сухие. Топись, хоть всю зиму, а я тебе ещё привезу. — хихикал водитель — Вон, у тебя богатырь какой вырос! Он тебе их нарубит по размеру и в дровяник сложит. За два дня управится.
 
Ванька, гордый такой высокой оценкой, по-петушиному выпятил грудь и на словах выразил всяческую готовность помочь своей бабушке, а та поддалась и, вздыхая, рассчиталась с Кудёмой.
 

 
Через день Ванька уже злился на Кудёму и на бабушку. Эти проклятые рейки всё не убывали. Весь остаток дня он рубил их на деревянном чурбане топором, а потом относил в дровяник. И весь следующий день также. Рубить было по началу очень легко, а потом очень быстро надоело. Весёлое времяпрепровождение превратилось в монотонную скучную повинность. Он уже и забыл, как сам хотел переколоть их все, заслужив этим благородным поступком благодарность и признание своей бабушки. Да он тут до сентября не закончит!
 
И Ванька начал хитрить. Снял рукавицы и, работая голыми руками, очень быстро натёр на ладошках мозоли до пузырей, после чего печально продемонстрировал бабушке свою трудовую травму. Она, охая, намазала ему руки вонючей мазью и замотала бинтами. Приказала лежать в кровати пока не заживёт, напекла пышных блинов, но Ванька долго под присмотром не вытерпел. Убежал на сенницу книжки читать. Это место для него было личным укрытием.
 
Бабушка ругалась - мол простудишься неслух, ночи холодные стали, нельзя на сквозняке спать. А кроме того там темно. Глаза испортишь в полумраке читать.
 
Да какое темно? — возражал Ванька. Он возле самой дверцы себе гнездо свил. Дверцу приоткрыл и днём света вполне достаточно.
 
Через эту дверцу сено на сенницу закидывают. Дядька: приезжал две недели назад и заготовил целый стог свежего сена на зиму для бабушкиной козы. Хорошо там лежать. Уютно.
 
Вооружившись книжкой, счастливый, что сумел увильнуть от неприятной работы, он лежал в своём гнезде и воображал себя капитаном корабля, а тут ещё и Мурка пришла. Улеглась рядом и стала себя вылизывать. Он погладил её раздувшийся пятнистый бок, кошка благодарно замурлыкала. Скоро у Мурки появятся котята. Хоть какое-то развлечение будет. Может он успеет даже поиграть с её малышами к окончанию летних каникул? Главное, чтобы бабушка момент рождения котят прозевала. А то знал Ванька, что она с лишними котятами делала. В ведре утопит и закопает. А вот если котят спрятать, недельку подождать, то у неё уже рука на такое злодейство не поднимется. Он уже и корзинку старую для кошки приготовил. Постелил туда старый свитер и бабушкину пуховую шаль. Мурке показывал и специально в неё сажал.
 
“Смотри Мурка, не проворонь ситуацию! Окотишься под крыльцом - бабушка в миг тебя вычислит”.
 
Мурка в ответ только мурлыкала. Да кто ж этих кошек знает, что у них на уме?
 
С улицы пахнуло табаком, а потом Ванька услышал знакомые голоса. Он нахмурился и насторожился. Опять банда Лысого. Что они тут забыли? Бабушкин дом не был огорожен с задней стороны. Любой мог подойти вплотную. Осторожно выглянув за дверцу, он увидел Лысого и его дружков, прятавшихся в кустах сирени, напротив, у дома Бокаревых.
 
Они курили и, судя по всему, обсуждали что-то очень важное. Лысый был очень вредным и злым пацаном. Его родители работали, по словам бабушки, от случая к случаю и постоянно пили. Лысого он ненавидел и боялся ещё с раннего детства, когда тот воровал у него игрушки, а если ему что-то в тебе не понравилось — мог и побить.
 
Он считался в деревне первым разбойником и хулиганом. Тухлый был ему под стать. Очень толстый, постоянно потел, громко портил воздух и отвратительно рыгал. Раньше бабушка держала в пристрое козла. В прошлом году его зарезали. Так уж на что козёл был вонючий, но Тухлый вонял так, что козёл с ним и рядом не стоял. Всегда с ним и деревенские, и приезжавшие на лето ребята - играть отказывались. Говорили, что даже одна девочка в обморок упала, когда он к ней подошёл близко. Только один Лысый и терпел этого вонючего борова. Как с ними связался Юрка — вот это совсем непонятно. Он же нормальный был. Вместе играли. Ходили на рыбалку и по грибы. На гороховое поле бегали — горох воровать. Потом вместе от поноса мучились. Ванька вздыхал, с тоской поглядывая на бывшего друга. Жаль, что в этом году многие не приехали. Один он остался. Не с кем дружить. И год какой-то странный. Вместо СССР на уроках заставляют писать СНГ. Украина и Белоруссия – это, оказывается, другие страны. Всё кругом переименовывают. Родители вечно ругаются. Он надеялся, что летом в деревне будет как обычно весело, но из всех радостей остались только мультики, которые показывали по воскресеньям.
 
—...Мультики. Три дня не смотрел. Ломает меня всего. Ёж — ты точно уверен, что тут эта кошка?
 
— Падлой мне быть, если вру! Тут котяра сидела. Может спугнул кто?
 
— Ладно. Завтра в кинотеатр пойдём. Одноглазого возьмём со старой мельницы. Зря что ли неделю прикармливали? — предложил Тухлый.
 
— Одноглазого жалко, — отозвался Лысый, — я думал его на осень оставить, когда кошек мало будет.
 
— Да они ещё наплодятся. Лыс? Они же размножаются, как эти…
 
— Как кролики?
 
— Во-во! — заржал Тухлый. — Может ферму организуем? Будет у нас кошачья ферма.
 
Лысый задумался. Потом затушил папиросу.
 
— Да неее. Кошек в этом году и так хватит. Многие же не приехали. Я в брошенных садах одичавших видел. Десяток и так насобираем, а там, если чё, сбегаем до соседней деревни.
 
— Тогда до завтра? — спросил его Ёж.
 
— Ну. Завтра, часов в одиннадцать, встречаемся на прогоне, берём одноглазого и идём смотреть мультики.
 
Ванька наблюдал за ними, пока они не закончили разговаривать и не разошлись в разные стороны.
 
Мультики?!! Ванька был без ума от любых мультиков. От нашенских и особенно заграничных. Том и Джерри, Дональд, Ну погоди, Микки-Маус — да что угодно, лишь бы не кукольные. Услышав, как они сговариваются идти в загадочный кинотеатр, он потерял покой. Сердце лихорадочно забилось. Как же он хотел пойти с ними. Что за кинотеатр, куда ходит банда Лысого? Дома Ванька и сам часто ходил по кинотеатрам и видеосалонам, где за рубль можно было целый час смотреть по телевизору весёлую мультипликацию.
 
Значит, где-то в деревне есть такой видеосалон. Только где? В местном сельском клубе? Ванька буквально на днях проходил мимо него. Сельский клуб был закрыт, а на дверях висел большой железный замок. Неужели его открыли?
 
Он дождался, пока бабушка уйдёт в гости, и выкрал у неё из кошелька немного мелочи, после чего побежал проверять. К его глубокому сожалению сельский клуб находился по-прежнему в закрытом состоянии. На окнах решётки. Он заглядывал в окна, но кроме паутины и дохлых мух ничего интересного не обнаружил. При попытке обойти клуб, Ваньке пришлось столкнуться с высоченными зарослями крапивы и бросить затею изучить здание с чёрного входа. Тут точно очень давно никого не было. Почёсывая обожжённые крапивой руки, он, вздыхая, поплёлся домой.
 
Да где же они смотрят мультики-то? У кого-то на дому? У кого-то есть видеомагнитофон? Ухх! Подружиться бы с таким, у которого он есть. В городе только у двоих из его класса видики были. Так они тоже на остальных свысока смотрят, шушукаются, меняются кассетами. Восставших из Ада смотрят, Фредди Крюгера. Ничего — отец обещал Ваньке к осени Денди купить. Посмотрим тогда, кто круче. Они со своими фильмами или Ванька?
 
Пока Ванька возвращался домой, в голове у него созрел гениальный план — проследить за бандой Лысого и выяснить местонахождение таинственного видеосалона. Место для наблюдения должно быть такое, чтобы самого наблюдателя никто не заметил. У бабушки на горке, спускавшейся к реке, был небольшой отдельный огородик. Если спускаться ниже, попадёшь к баням, а оттуда шла тропинка к заросшей старой водяной мельнице. С мельницы прямая дорога к мосту и располагавшейся на другой стороне коровьей ферме. Прогоном считалась основная дорога. Значит банда встречалась на основной и со стороны бабушкиного огорода их очень хорошо будет видно.
 
— Баааб, а баааб, — напал Ванька на бабушку, — давай я тебе грядки на том огороде выполю.
 
— Отстать дурень! Неча там делать! — отмахивалась от него бабушка.
 
— Ну пожаааааалуйстааааа. Нуу баааааб.
 
— Да, тьфу на тебя! Вон -мотыгу возьми, поскреби там мокрицу.
 
Ванька обрадовался. Мокрица трава лёгкая. Поли не хочу. На следующее утро, наскоро позавтракав и прихватив маленькую мотыгу, которой бабушка рыхлила цветочные клумбы, он побежал на огород. Ванька торопился выполнить всю работу пораньше, чтобы бабушка, вздумай она явиться проверить его, ни о чём не заподозрила. Он яростно скрёб дорожки между грядок, заросшими кудрявой зелёной травой, собирал в небольшие копенки и относил на край огорода. Травы было очень много и Ванька быстро устал. Ладони и коленки стали зелёного цвета. Он отдыхал, спрятавшись в кустах чёрной смородины и угощался последними переспелыми ягодами. Лысый не появлялся. Как не было и других. Несколько раз проезжал грузовик гремя пустыми бидонами. Один раз проехал со стороны фермы трактор. Скукота. Ванька понаблюдал некоторое время за дорогой и снова вернулся к грядкам воевать с мокрицей.
 
Крики он услышал уже ближе к обеду. Пришлось присесть на корточки, чтобы не быть замеченным. Он бросил мотыгу и приступил к наблюдению. Лысый, Тухлый и Юрка видимо встретились не на прогоне и сейчас ловили кота на старой мельнице. Кот сопротивлялся и в руки идти не хотел. Лысый громко ругался и обещал одноглазому оторвать уши. Они загнали кота на чахлое деревце и бесцеремонно оттуда стащили.
 
“Ну вот, опять, — подумал Ванька, наблюдая, как они запихивают мяукающего кота в мешок, — зачем им это? Будут с котом мультики смотреть? Дурь какая-то”.
 
Тухлый закинул шевелящийся мешок к себе на плечо, и банда, к немалому удивлению малолетнего шпиона, пошла не в деревню, а к мосту.
 
“Топить пошли”, — догадался Ванька. От Лысого можно было и не такой гадости ждать. Среди деревенских старух ходили слухи, что, однажды, балуясь, этот малолетний изверг облил бродячую кошку бензином и поджег, а потом смеялся, наблюдая, как она бегает.
 
Впрочем, словам старух, собиравшихся почесать языком на деревенском пятаке тоже особой веры не было. Врали безбожно про всё и про всех. От скуки или от старческого слабоумия. Вон — как про самого Ваньку по всей деревне слух распустили, когда он в прошлом году, играя, случайно задом упал в свежую коровью лепёшку и ему пришлось срочно бежать домой, чтобы штаны поменять. Один раз всего перепачкался, а старухи увидели и дружно решили, что у него глисты. Даже родная бабушка поверила и после заставляла горькие таблетки глотать.
 
Банда Лысого благополучно пересекла мост.
 
“Врут старухи, — уверился Ванька — как есть, врут”.
 
Идти следом за ними через мост было опасно. Точно заметят. Ванька почесал затылок, вспомнил, где находился брод через речку и отправился к нему. Чтобы не вымокнуть пришлось снять сандалии и шорты. Воды на середине было по пояс. Вода, очень даже тёплая.
 
“Ничего эта бабушка не понимает, причём тут погода и какой-то олень”? — думал про себя Ванька, осторожно шагая босыми ногами по илистому речному дну.
 
Выбравшись на берег, он осмотрелся и начал торопливо одеваться. Банда была уже возле самой фермы. Значит видеосалон - где-то там. Только где? В домике председателя? А может там, где была машинно-тракторная станция и стоял красный длиннющий комбайн? Странно. Очень странно. Стараясь не упустить их из виду, он побежал. Остановился только у тихо гудевшей трансформаторной будки, переводя дыхание. Банда о чём-то шушукалась на углу, в метрах тридцати от него. Ванька присел на корточки и пополз вперёд. Он не слышал, о чём они говорят. Совсем рядом, за стеной мычали коровы. Появилась какая-то неопрятная женщина в грязном переднике. Кажется, мать Лысого. Они о чём-то начали говорить, а потом Ванька увидел, как она передала Лысому красную папиросную пачку.
 
“Ого! Ну у него и Мама, — думал в смятении маленький шпион, — если бы мои родители заметили, что я курю в таком возрасте - ни о каком Денди можно было бы не мечтать”.
 
Он увидел, как Лысый делится папиросами с Тухлым и Юркой, а потом они вместе пошли туда, куда детям обычно ходить было запрещено. В сторону странных фантастических зданий с круглой крышей. Там даже полосатый шлагбаум стоял. И вечно пьяный сторож гонял любопытных детишек - вздумай они подойти ближе. Говорили, что у него есть ружьё, заряженное солью.
 
Банда прошла нагло мимо сторожки, словно никакого деда тут отродясь не было. Они преодолели запрещающую преграду и пошли дальше, вглубь охраняемой территории.
 
Ванька, то и дело оглядываясь, перебежками добежал до сторожки.
 
Идти дальше было жутковато. Деда с ружьём, он побаивался. Бабушка говорила, что он бывший... Кто-то там... Сидел в тюрьме.
 
Он осторожно заглянул в мутное окно. Никого. Только стол, на котором стояли пустые бутылки и старая консервная банка, полная окурков. Так ещё страшнее. Этот сторож мог появиться откуда угодно.
 
Ванька высунул нос из-за сторожки. Банда уходила всё дальше. Сейчас, лучше всего было бы оставить попытки шпионить за ними, но ему так хотелось попасть в видеосалон и посмотреть мультики.
 
Если он так хорошо спрятан -значит там не только мультики, — уверял сам себя Ванька, — там и фильмы про Джеки-Чана и Брюса-ли, а может и Терминатор. Буду ходить туда сам, главное узнать расписание. Мне главное узнать, что он существует. Не могут эти трое просто так в такую даль идти.
 
Самоубеждение и фантазии пересилили страх перед неизвестным, и он продолжил шпионить за бандой.
 
Здания с круглой крышей быстро кончились. Началась мусорная свалка, где паслась целая армия ворон, а потом отчётливо запахло горелым и чем то кислым. Ванька в прошлом году лазил в сгоревшем деревенском доме. Дом сгорел много лет назад, но запах дыма из него никуда не делся. Бабушка его тогда оттаскала за уши и обзывала трубочистом, когда увидела каким грязным он явился домой.
 
В этом месте запах стоял невыносимый. Повсюду виднелись чёрные, покореженные столбы. Торчала из земли арматура.
 
Ванька догадался, что оказался на той самой загадочной биостанции, о которой рассказывала бабушка. Дорога тут была завалена строительным мусором и стоял ржавый бульдозер. Взрослые видимо пытались расчистить завал, а потом почему-то бросили. Молодые деревца и кустарник прорастали на пепелище. Банда миновала бульдозер и, поднявшись на мусорный завал, скрылась на другой стороне.
 
Ванька попытался обойти их через полуразрушенный каменный дом, стоявший правее. Споткнулся на входе и чуть не провалился в страшную глубокую яму. Кто-то разобрал уцелевшую часть пола. Ванька сглотнул, увидев там, в яме, битое стекло и колючую проволоку. Провались он туда, только бы его и видели. Пришлось ждать, пока банда не отойдёт подальше.
 
У последнего сгоревшего дома Лысый нырнул в лаз, сделанный под железным сетчатым забором. За ним последовал Юрка.
 
“Нет никакого видеосалона, — с горечью думал Ванька, наблюдая за ними с безопасного расстояния — зря я сюда пошёл. Обычно то чего? Много народа и веселуха, а тут кругом один только мусор. Взрослых нет. Только крысы, да вороны”.
 
Тухлый исчез под забором. Ванька всё думал: идти за ними или не идти? Дальше только густой лес, чего там кроме грибов найти можно? Но любопытство и упрямство победили.
 
Ладно — решил он, хоть посмотрю, что они с кошкой делать будут.
 
Он отважно пробрался через подкоп и, оказавшись на другой стороне забора, увидел впереди большой земляной холм с железной трубой на вершине. Банда остановилась там. До него вновь донеслись разговоры о мультиках.
 
Ванька начал подкрадываться ближе.
 
— Ёж, ты чего в этот раз закажешь? — спрашивал Тухлый.
 
— Я хочу снова увидеть воздушный замок, хочу полетать в облаках — отвечал Юрка.
 
— Ну и дурак! Диснейленд круче! Я в прошлый раз на аттракционах гонял -чуть сердце не выпрыгнуло.
 
— Вот сам и гоняй. Я замок закажу и эльфов.
 
— А ну закончили базар! Помогите трубу открыть! — прикрикнул на них Лысый.
 
Ванька упал на траву и тихонечко пополз к ним. При одной мысли, что где-то существуют мультфильмы, про которые он ничего не слышал у него помутилось в голове. Сердце бешено застучало, он стремился услышать всё, о чём они говорят. Не упустить ни словечка.
 
Лысый боролся с железной задвижкой на винте, оканчивающимся колесом. Она плохо поддавалась. Задвижка выпирала из края холма. Юрка навалился с другой стороны и вдвоём они начали откручивать винт. Раздался скрип. Ванька увидел, как кота достали из мешка и запихали в металлический желоб, выдвинувшийся из земляной стены. Потом они закрутили задвижку в обратную сторону. Закончив странную работу, они все закурили с довольным видом.
 
Ванька наблюдал и не понимал: чего это они такое сделали?
 
Вновь послышался громкий металлический скрип. Лысый затоптал брошенный окурок ногами и первый побежал, скрывшись на другой стороне холма.
 
— Открывается… Чё вы там? — услышал его голос Ванька.
 
Тухлый и Юрка переглянулись и побежали следом.
 
Ванька изнывал от любопытства, но очень боялся выдать себя. Он дождался, пока голоса банды стихнут и, выбравшись из своего укрытия, пошёл удостовериться лично — что же там такое открылось. На другой стороне он обнаружил в холме закрытую металлическую дверь. Больше ничего. Не было никакой вывески или надписи — только дверь. Гладкая, без ручки. Банда Лысого словно испарилась. Он приложил ухо к двери и ему показалось, что он услышал какой-то шум.
 
Ванька обошёл холм со всех сторон. Больше ничего не было: ни окон, ни других дверей. Странный кинотеатр, или видеосалон, или что? Да, что угодно. Очень странное и непонятное сооружение, расположенное в лесу неподалеку от фермы. Раньше тут была биостанция...И тут Ваньку осенило. Он понял, что это за холм такой.
 
Бомбоубежище! Точно. Когда он учился в четвёртом классе, их водили на экскурсию в бомбоубежище, построенное на случай большой войны. Там было много помещений. Койки, скамьи, столы, целые залы, заполненные различной техникой и инструментами. Класс рассадили в одном из залов, и они целый час смотрели обучающий фильм на старом кинопроекторе. Вот, теперь ясно, что это за мультики банда Лысого ходит смотреть. Они нашли старое бомбоубежище и теперь вовсю смотрят фильмы и мультфильмы со старых кинолент. Ванька знал, что иностранная киноиндустрия производила мультипликацию намного больше и разнообразнее, чем советская. Он это по телевизору в передаче видел. Похоже, тут этих мультиков, целый склад. Только зачем им кошек в трубу закидывать?
 
Он нашёл подходящее место для слежки со стороны двери, наломал берёзовых веток и устроил под деревом некое подобие лежанки. Ему очень хотелось узнать: как туда можно проникнуть?
 
Это несправедливо — решил он, что только они обладают таким правом. Бомбоубежище строили для всех, а значит и он, Ванька, должен иметь право им воспользоваться.
 
Время шло. Солнце уже начинало клониться к закату. Ему пришлось очень долго ждать, прежде чем он услышал заветный металлический скрип. Ванька выглянул из укрытия. Дверь отошла в сторону, послышались весёлые смешки, а потом и хохот.
 
Лысый, Тухлый и Юрка вышли из бомбоубежища. Они выглядели счастливыми. Переговаривались между собой, обсуждали: кто чего посмотрел, сколько раз.
 
“Эге, — подумал Ванька, — так там, внизу, не один кинопроектор - раз они каждый своё смотрели”.
 
Дверь за пацанами закрылась. Он не заметил, чтобы Лысый или ещё кто, помогал ей закрыться.
 
Банда, продолжая смеяться и шутить, направилась в сторону деревни.
 
Ванька дождался, пока они отойдут подальше, и кинулся к двери. Осмотрел. Ничего. Как же её открыть? Он оставил дверь в покое и подошёл к задвижке. Открутил винт, посмотрел, как появляется труба, заглянул в неё. Широкая. Из тёмной глубины доносился тихий гул и бурчание.
 
Ванька закрутил винт обратно и задумался. Потом выждал некоторое время и решил обойти ферму через колхозное поле.
 
Он вышел на поле и размышлял.
 
“Кошка. Они запихнули в трубу кошку и дверь открылась. Что-то это ему напоминало...Механизм игрового автомата...Отец, как-то раз объяснял ему устройство: кидаешь монетку и механизм реагирует на вес...Может поэтому дверь и открывалась? Они кидают в трубу кошку — кошка попадает в бомбоубежище, механизм открывает дверь. Так, а куда потом девается кошка? Она попадает в бомбоубежище, а потом убегает через подземные коммуникации? Поэтому они ловят новых кошек. Хмм, сколько весит кошка? Три-пять кг? Найти подходящую кошку и тоже попробовать открыть дверь? А если кошки, блуждая под землёй, потом не могут выбраться наружу и гибнут”?
 
Использовать кошку было жалко. Ванька со злости пнул ногой большой ком земли. Ком отлетел в сторону и вдруг начал самостоятельно прыгать. Он удивился и, погнавшись следом, схватил его. Жаба. Большая земляная жаба. Мальчик машинально взвесил её в руках. Тяжёлая. А если этих жаб да набрать побольше…И...Он оглянулся в сторону леса, где таилось загадочное бомбоубежище.
 
Весь следующий день он лазил по колхозному полю и искал жаб. Насобирал целый мешок. Бабушке наврал, что отправился в лес за грибами, а сам побежал к заветному холму. Кое-как открутил задвижку и начал заталкивать в появившуюся трубу недовольных амфибий. По несколько штук за раз, а потом бегал, проверял - не открылась ли дверь. Мешок опустел, но к его глубокому сожалению дверь так и не сдвинулась с места. Ванька застонал от разочарования и начал биться о неё лбом.
 
Дурак! Дурак! Ну причём тут жабы, с таким же успехом можно было закинуть в трубу увесистый кирпич. Зачем он на это бесполезное занятие целый свой день потратил? Кошка, животное юркое, может она должна была где-то внизу пробежать и включить механизм открытия, он же помнил - дверь открывалась не сразу. А жабы? Они же медленные. До посинения можно ждать: сработает или нет?
 
Бесполезно. Всё бесполезно! Неужели придётся пожертвовать кошкой? Пребывая в самых расстроенных чувствах, он пнул на прощанье проклятую дверь, а потом решил убрать за собой улики. Закрутил задвижку обратно, словно ничего и не было. А то мало ли, Лысый придёт и сразу догадается, что тут побывали чужие.
 
Уже стемнело. Он выбирался из леса практически на ощупь, впотьмах зацепившись ногой за торчащий из земли корень, потерял равновесие и свалился в овраг. Больно ударился головой, поцарапал щёку и почти сразу промок. На дне оврага скопилась вода. Ванька чуть не заплакал от горя, когда, поднявшись на ноги, увидел в какое облепленное грязью и листьями чучело он превратился. Вот бабушка ему теперь покажет грибы. И так весь день где-то шлялся, а, вернувшись без грибов, да ещё в таком виде...Влупит ему по первое число.
 
Поднял голову, прикидывая про себя, как ему лучше выбраться из оврага и заметил металлическую решетку прямоугольной формы. Она закрывала вход в большую трубу. Мальчик сразу забыл про слёзы. Овраг находился неподалёку от бомбоубежища, значит труба тоже имела отношение к нему. Он вскарабкался по склону оврага к трубе и ощупал решётку. Не приварена. Прикручена на болты.
 
“Можно её снять и проползти по трубе, — подумал Ванька, — только надо раздобыть ключи. В чемодане у дедушки, в сарае, а чемодан лежит под верстаком”.
 
Бабушка встретила его с веником. Пришлось продолжать своё враньё: грибы собирал, набрал целый мешок, но в сумерках провалился в яму и еле выбрался. Поэтому в таком виде. Бабушка прости — завтра я этот мешок точно найду…
 
— Дома запру - хвост кобылий! — кричала бабушка. — Все нервы мне измотал, обормот проклятый! А если бы ты там убился? Там места-то гиблые! Сгинуть решил, окаянный? К Зелёной пошёл?
 
— Да какие гиблые? Я в перелеске лазил. Что у тебя за порядки вообще! Купаться нельзя! Гулять нельзя! Друзей нет — хоть подыхай! — отбивался Ванька.
 
— Так рейки руби! Чё не рубишь? Работы полный двор, а он Ваньку валяет...Пришибу! Как есть, пришибу!
 
— А я тогда голодовку объявлю! Сама свои щи жри! Я для неё грибы собирал, а она… — Ванька воробушком взлетел по лестнице на сенницу и спрятался там, пока бабушка не утихнет.
 
— Эк, какой стал! — бушевала внизу бабушка. — Грудь колесом, хвост топорщит! От горшка-два вершка, а уже норов свой показал! В кого только такой уродился?!!
 
— В Зелёную бабушку! — огрызнулся Ванька.
 
Бабушка, его бабушка, вдруг неожиданно и громко всхлипнула. Повисло гнетущее молчание, а потом он услышал, как скрипят половицы. Ваньке стало не по себе. Складывалось впечатление, будто бы он со зла сказал то, что не должен был говорить. В тот вечер она больше не произнесла ни слова. Молча ушла и всю ночь просидела возле печки в передней комнате.
 
Ванька попытался помириться, но натолкнулся лишь на холодное молчание. Он снял с себя грязную одежду, умылся и, вздыхая, отправился спать.
 
Все утро они не разговаривали. Бабушка молча поставила перед ним тарелку молочного супа с макаронами и ушла на огород. Ванька поклевал завтрак. Потом вспомнил, что давно не видел домашнюю кошку. Обычно, по утрам она всегда отиралась на кухне. Мяукала. Требовала еды.
 
Неужели окотилась?
 
Он оделся, обыскал дом. Кошки нигде не было. Проверил сенницу и чердак -тоже нет. Обыскал двор. Пусто. Козу бабушка по утрам выводила за ограду объедать траву на пустырях и соседских лужайках. На всякий случай проверил под крыльцом -всякое бывало. Могла и там спрятаться. Мурка как сквозь землю провалилась. Бабушку спрашивать было опасно — разговор мог зайти про котят, а у него с ней и так натянутые отношения. Ванька пошёл в сарай. Нашёл чемодан и раскрыл его. Ага. Целый ворох ключей. Какой-нибудь да подойдёт открутить решетку. Ванька нашёл на верстаке сумку из-под противогаза в которой хранились старые засохшие кисти, вытряхнул их оттуда и переложил в неё самые подходящие на его взгляд ключи. Тут он услышал тихий писк, но занятый делом, сначала не придал этому значения, подумав на птицу. Писк стал сильнее. Ванька поднял голову и наугад спросил:
 
— Мурка? Ты?
 
— Муррр…— отозвалась откуда-то из полумрака кошка.
 
— Чёрт! Я же тебя просил, зараза! Бабушка, если увидит, отыграется на котятах по полной. Ей, сейчас, только повод дай!
 
Ванька вскочил и побежал на кошачий голос. Точно. Мурка устроила себе логово в дальнем углу сарая, спрятав кричащих слепых котят в старой фуфайке. Оставлять их тут было крайне опасно. Ванька погладил тревожно мурчащую кошку, пересчитал котят. Четверо. Черненький, беленький и два пятнистых – прямо, как их мамаша.
 
Нужно было срочно эвакуировать их в безопасное место. Бабушка в любой момент могла появиться в сарае и всё испортить. Он выглянул на улицу и осмотрелся -поблизости никого. Хорошо. Вернувшись назад, он осторожно убрал Мурку, а потом сгрёб в охапку котят вместе с фуфайкой и поволок на сенницу. Мурка, тревожно мяукая, бежала следом. Он пробежал через двор, поднялся по лестнице и аккуратно разместил котят в корзине.
 
— На, смотри! Ничего я твоим детишкам не сделал, — продемонстрировал он свою работу недовольной хвостатой мамаше, — тут и сидите. Тут вас бабушка никогда не найдёт.
 
Некоторое время он наблюдал за котятами, потом опомнился: он же хотел идти к бомбоубежищу. Только вот бабушка...И кошка…Как же быть? В этот день он не решился на вылазку в лес. Отдыхал на сеннице, читал книжку и спал. Стараясь не показываться бабушке на глаза, бегал на кухню за едой - для себя и для Мурки. Он выжидал.
 
К ночи, выспавшись окончательно и не зная, чем себя занять, Ванька решил продолжить рубить дрова. Бабушка проснулась, выглянула на шум. Некоторое время наблюдала, как он работает, а потом не выдержав попросила его не шуметь до утра.
 
— Утром я за грибами пойду! Хочу найти свой мешок, который в лесу посеял, — огрызнулся вспотевший Ванька.
 
— Ну иди. Иди за грибами, хоть с утра, тока меня пожалей и соседей, нехристь окаянная, — взмолилась бабушка.
 
Ванька улыбнулся. В этой битве он вышел победителем.
 
Утром он собрался в дорогу, как взрослый, ни у кого не спрашивая разрешения. Надел брезентовый дождевик. В сумку из-под противогаза напихал ключей, прихватил ещё один мешок для грибов, чтобы его легенда была убедительной, и пошёл.
 
Ванька потратил часть времени на сбор грибов: не возвращаться же с пустыми руками. И только когда решил, что насобирал достаточно, он занялся решеткой. Она была очень грязной и склизкой. Вся поросла какой-то бурой тиной. Болты не поддавались. Ванька содрал на ладонях кожу до крови, пытаясь открутить их. Мальчик плевался, хныкал, отступал и принимался заново бороться с проклятыми болтами. Два нижних он кое-как выкрутил, но этого было недостаточно, чтобы пролезть внутрь. Пришлось лазить по округе, искать подходящий рычаг. Он разыскал на свалке железный рифлёный прут и уже при помощи него отогнул решетку. Вспотевший, промокший, до чёртиков счастливый, он с облегчением выдохнул, забрался в трубу и пополз по ней на четвереньках. Ванька ничуточки не боялся, его звали вперёд азарт и желание посмотреть вожделенные мультфильмы. Раз банда Лысого там лазила — значит там бояться нечего и некого. Главное разобраться, как работают кинопроекторы.
 
В состоянии эйфории он не сразу заметил, что труба закончилась. Ванька ощупывал темноту перед собой и не мог понять, что там?
 
Пришлось достать спички и поджечь одну. Темнота осветила маленькую комнату, от которой в разные стороны отходило ещё три отверстия.
 
“Развилка, — догадался мальчик. — Оёёй. Куда же дальше ползти-то”?
 
Он спустился в комнату. Зажег ещё одну спичку и вот тут немного испугался. А если он тут заблудится? Может лучше вернуться?
 
Нет. Отступать после таких трудностей было стыдно.
 
Нужно оставить пометку. Ванька сжёг ещё несколько спичек, собрал пепел и пальцем намазал на стене, возле трубы, ведущей к выходу, жирный чёрный крест.
 
Он выбрал правую трубу и уже собирался нырнуть в нее как из другой, до него донёсся тихий голос. Он замер и прислушался. Кто-то поёт. Ванька удивлённо заморгал и придвинулся ближе. Точно. Из трубы напротив доносилось пение.
 
Раз кто-то поёт — значит там люди, а раз люди, надо посмотреть поближе, — решил он и выбрал среднюю трубу.
 
Чем дальше он полз по трубе, тем громче слышалась странная, заунывная песня. Ванька старался быть как можно тише: а вдруг его поймают и накажут за то, что он без спроса залез в бомбоубежище?
 
— Экий, Экий-Акай
 
— Экий, Экий-Акай
 
— Ты малыш смотри не плакай
 
— Хвост отрежу - шкуру прочь
 
— Некому тебе помочь
 
“Какая странная песня. Вроде по-русски поют?”, — подумал он, стараясь прислушаться к словам.
 
— Я сварю кисель из кошки
 
— Испарю его немножко
 
— Сладкий газ меня укроет
 
— Двери в мир Чудес раскроет...
 
Ванька увидел впереди зелёный, тусклый свет. Голос доносился оттуда.
 
— Экий. Экий-Акай
 
— Экий. Экий-Акай
 
— Помаши, помаши...Помаши хозяйке лапой…
 
Труба закончилась. Ванька упёрся головой в деревянный ящик, загородивший выход. Ящик стоял неплотно, сквозь щели проникал искусственный свет. Он просунул нос в щель, попытался посмотреть, но разглядел только туман и смутные тени.
 
Ванька прислушался. Голос, напевающий странную песню, затих, он слышал только шипение, словно кто-то в бане плеснул на раскалённые камни из ковшика. Потом раздалось громкое бульканье.
 
“Что там такое? Неужели баня”? — удивился Ванька и начал отодвигать ящик в сторону. Ящик поддался легко, будто бы в нём ничего не было, только издал противный и резкий скрип.
 
Ваньке он показался оглушительно громким. Он замер, прикидывая про себя, как лучше пятиться задом, если его вдруг заметят.
 
Мальчик подождал немного — ничего. Шипение и бульканье не прекратились и тогда он решился протиснуться в расширившуюся щель.
 
Ванька встал на ноги и тут же согнулся от кашля, вдохнув непривычного странного воздуха. Из глаз потекли слёзы. Сначала он подумал, что отравился. Зеленоватый пар был повсюду так, что он почти ничего не видел вокруг себя. Откуда-то сверху шёл свет. Какое-то высокое помещение, а под ногами железный пол. Продолжая кашлять, Ванька прижался к стене, выплюнул скопившейся комок соплей. От страха перед глазами всё начало кружиться.
 
“Нужно назад, в трубу”, — в панике подумал он.
 
— Экий-Акай.
 
Снова тот странный голос.
 
Над головой зашумело и загудело. Пар начал подниматься вверх, постепенно рассеиваясь. Дышать стало намного легче. Ванька вытер сопли: теперь стало немного понятнее, где он оказался. На площадке, которая шла по кругу внутри большой комнаты в форме цилиндра. В полу были решётки. Края площадки заканчивались перилами. Он подполз к перилам, посмотрел вниз и тут же отпрянул.
 
Ему показалось, что его увидели. Там внизу, возле каких-то пультов стояла высокая фигура. Он подождал немного -ничего. Никто не бежит ловить его. Не слышно шагов. Ванька осмелел и, снова придвинувшись к перилам, посмотрел вниз. Теперь стало ясно, почему его не заметили: человек стоял к нему спиной. Ванька засопел, человек был какой-то странный. В резиновой одежде, на голове противогаз. Одежда была украшена перьями и стеклянными бутылочками. Больше всего мальчика смутил ржавый баллон на спине вроде тех, что у водолазов по телевизору, и резиновые шланги. Шланги шли от человека к ящикам и пультам с разноцветными кнопочками, а один - к узкой стеклянной колбе на железных ножках, в которой пузырилась зелёная жидкость.
 
Фигура просто стояла и покачивалась из стороны в сторону. Ванька опустил голову за перила, обнаружив множество стеклянных сосудов, трубок, баллоны и ещё открытые емкости, от которых шёл пар.
 
Какие уж тут мультики? При чём тут мультики? Ерунда какая-то. Попал на обычное производство - как на ферме, ещё и от бабушки получит за то, что проник без разрешения, а может и в милицию сдадут. В милицию ему попадать нисколечко не хотелось.
 
Ванька отодвинулся от перил и пополз на четвереньках по площадке, пользуясь тем, что человек внизу его не видит. Он подполз к ближайшей решетке в полу и посмотрел вниз. Увидел большой бак с серой пузырящейся жижей. Ничего интересного. Справа от себя обнаружил лестницу, сваренную из прутьев, по которой можно было спуститься вниз. Только зачем? Чтобы его поймали? Нет уж -сначала он тут всё изучит. Ванька пополз дальше по кругу и, обратив внимание на маленькие окна в стенах, подобрался к ним. Посмотрел. Первое окошко было мутным: там он увидел только ящики, выступавшие из полумрака. Ящики интереса не вызывали. Ванька пополз проверять следующее окошко. А вот в этом окошке он увидел нечто любопытное. Большой зал, в котором стояли три кресла. Ванька вспомнил, где он такие видел: давным-давно весь класс водили в поликлинику проверять зубы, и зубной врач сажал его в похожее кресло с мягкой спинкой и с подголовником. Только тут к каждому креслу шли длинные шланги. Может тут Лысый с дружками и смотрят эти мультики? Кресел как раз три. Любопытно.
 
— Не хватает, — услышал он и насторожился.
 
Чего не хватает?
 
— Нужна ещё одна. Придётся поработать. Экий-Акай…
 
Ванька подполз к перилам. Человек в противогазе с хлюпаньем отдирал от себя шланги, от костюма шел пар. Мальчику пришлось лечь на живот, чтобы рассмотреть получше.
 
Фигура сдвинулась с места и пошла куда-то влево, скрывшись за железной овальной дверью. Ванька заметил окошко, выходившее как раз на нужную сторону, и мелкими шажками перебежал через площадку проследить, что этот человек будет делать? Там он к своему удивлению увидел клетки с кошками, запертыми внутри, длинный стол из блестящего металла и деревянную плаху с топором.
 
Сквозь стекло Ванька увидел, что человек в резиновом костюме извлёк из клетки живую кошку, положил её на деревянную плаху и одним ударом отрубил несчастному животному голову. Увидев брызнувшую кровь, он зажмурился от неожиданности. Разве так можно?
 
Мальчик помнил, как бабушка, иногда, рубила головы курицам и петухам. Отрубит голову и отшвыривает птицу, а та бьёт крыльями, скачет, какое-то время ещё живёт. Но одно дело отрубить голову тупой курице и совершенно другое - кошке. Это же как друга убить?
 
Да что это за чудовище такое? Вот кому Лысый кошек в бомбоубежище сплавляет. А Юрка знает? Раз вместе с ним - значит знает. Какие же они все уроды и мучители. На глазах сами собой появились слёзы. Он посмотрел в окно ещё раз — там творилось ещё более страшное дело. С кошки содрали шкуру. Человек в резиновом костюме резал её на столе, складывая части тела в эмалированную миску. Под его ногами растеклась кровавая лужа. Было плохо слышно, но Ванька чувствовал, как орут и плачут от горя запертые в клетках несчастные кошки. Дальше он не стал смотреть. Его затошнило, и мальчик твёрдо решил возвращаться домой и никогда сюда больше не возвращаться. Он дополз почти до самой трубы, ведущей к выходу, как неожиданно почувствовал, что на его шею опустилось что-то холодное и тяжёлое. В первую секунду он подумал, что это тот человек в резиновом костюме увидел его и догнал, и сейчас он отрубит ему голову. Ваньку прошиб холодный пот.
 
— Ква!!!
 
Рядом шлёпнулась жаба. Ванька выпучился на нее, испуганно потирая шею.
 
— Откуда же ты взялась, скотина?
 
Жаба молчала. Смотрела на него жёлтыми глазами. Ванька не выдержал. Схватил жабу обеими руками, подбежал к краю площадки и сбросил вниз. Отступая, услышал слабый всплеск и бульканье. Догадавшись, что он чего-то натворил, мальчик выглянул за парапет. Жаба упала в открытый чан, где шевелилось белое горячее варево.
 
— Ладно. Хуже не будет, — проворчал он и полез в трубу. Полз, обдирая локти и колени, пока не добрался до перекрёстка. Спрыгнув в комнатку, он пошарил в карманах и к своему ужасу не обнаружил там спичек. Потерял! Лазил, лазил и потерял. Ванька на ощупь выбрал ближайшую трубу и полез в неё, но чем дальше он по ней полз, тем сильнее укреплялся в подозрениях, что это не та труба. Он ошибся.
 
— Всего их четыре, - бормотал Ванька, пытаясь вспомнить и содрогаясь от страха. Он почувствовал, что может остаться тут навсегда -я выбрал сначала трубу напротив, а теперь по ошибке выбрал правую. Мне нужно назад. Вылезти задом, а потом выбрать ту где будет моя левая рука. Тогда я точно не ошибусь.
 
Пятиться в трубе было намного труднее. Развернуться он боялся, можно было застрять. Ванька засопел, размышляя как ему поступить, по инерции продолжая ползти вперёд. Впереди снова появился свет. Он обрадовался и прибавил ходу: может быть он всё-таки не ошибся? Но, нет. На своём пути Ванька обнаружил очередную решетку… Труба похоже проходила над залом, где стояли кресла. Человек в резиновом костюме возился там, поправлял трубки, протирал тряпкой что-то похожее на маску.
 
— Провались ты к дьяволу! — в сердцах пожелал ему мальчик и испуганно захлопнул рот. Эхо его голоса разнеслось далеко вокруг.
 
Тот, в резиновом костюме, услышал шум. Поднял морду в противогазе, начал озираться.
 
Ванька испуганно замер. Резко и тонко запищал звонок. Человек в резиновом костюме отвёл взгляд от потолка и засуетился. Потащил новые шланги к креслам, начал подкручивать какие-то вентили.
 
Ванька услышал шаги.
 
— Здорово бабуля. Мы тебе свежую кошку в трубу закинули. Скоро там мультики?
 
Это голос Лысого! — изумился Ванька. Банда пришла. Тааак...Уходить, не узнав, что они такое тут смотрят, было уже нельзя.
 
Ему пришлось улечься боком и наблюдать.
 
— Матвеюшка пришёл. И друзей привёл. Хорошо. Как хорошо, что не забываете старушку, — услышал он голос этого страшного человека и вытаращил глаза.
 
Чего? Этот урод, старушка? Бабушка? Да в нём роста, почти два метра. Что это за бабушка, которая вот так запросто кошкам головы “чекрыжит”? И кто это такой Матвей?
 
До Ваньки не сразу дошло, что это имя Лысого. Да этого упыря никто сроду по имени не называл.
 
— Здрасьте...
 
— Здрасть…
 
Вразнобой поздоровались Тухлый и Юрка.
 
— Всё готово. Всё сделала. Последние приготовления и запасы на зиму будут готовы… Свежую порцию я уже вам приберегла...А то истосковались поди...По мультикам то?
 
— Агаааа… — хором ответила банда.
 
— Рассаживайтесь деточки в креслах. Занимайте места, а уж бабушка вам всё включит. Хотите на радугу, а хотите в дальние страны… Экий — Акай…
 
Ванька увидел, как Лысый, Тухлый и Юрка разлеглись в креслах, подкручивая сиденья так, чтобы было удобнее. Старуха суетилась между ними, помогала, вела себя, словно обычная бабушка, к которой вдруг нагрянули редкие, но такие долгожданные родственники.
 
— А кошек мне больше не надо... Хватит нам всем на зиму. Я запасов наделала...Уххх...Да всё самое лучшее...Ходите в гости, хоть всю зиму...Только с оглядкой...Оглядкой...Помните про наш секрет то.
 
— Да мы помним, бабуль! — нетерпеливым голосом ответил Лысый — Давай уже. Прибавь газу! Три дня терпели.
 
— Потерпи уж чуток Матвеюшко... Скоро будет... Ведь сам знаешь, быстро нельзя... Окочуришься, и где я тогда другого внука возьму?
 
Ванька ждал чего угодно. Кинопроектор. Видеомагнитофон и телевизор. Только ничего этого не было. Банда Лысого нацепила маски с трубками, которые тянулись куда-то далеко и уснули.
 
Он разочарованно фыркнул. Опять ерунда получалась. Столько ужасов и трудностей сегодня вытерпел, чтобы увидеть, как другие спят? А что они про кошек говорили? Эти изуверы их жрут? Идиотизм. Как будто есть больше нечего? Запасы на зиму она заготовила. Ванька всё о запасах знал: его родная бабушка тыщу раз в подпол за банками с огурцами гоняла, хотя он больше обожал земляничное варенье.
 
Старуха тем временем отошла от кресел и скрылась. Ванька перевёл взгляд на спящего Юрку и тяжело вздохнул.
 
— Эх. Юрка, Юрка…— прошептал он. — Угораздило же тебя связаться с такими, а ведь нормальным пацаном был. Лежишь тут, теперь, спишь. Что в этом хорошего? Лучше бы пошёл со мной на рыбалку, как в прошлом году...Или подсолнухи у соседей сшибать? А помнишь: солдатиков из свинца отливали?
 
Юрка застонал во сне. Начал ворочаться.
 
— Не нравится? Может тебе просто стыдно? Может быть я перед тобой в чём-то виноват, отчего ты пошёл дружить с ними, а не со мной? Что я тебе такого сказал? Что я сделал? Я извинюсь...Честно…
 
Следом за Юркой начал стонать Тухлый, а потом к ним присоединился Лысый, который начал биться в припадке так, что упал со своего кресла.
 
— Фига се. Мультики, — пробормотал, наблюдавший за ними, Ванька.
 
— Ааааа….Бляяяяяяя…. — сорвав с себя маску, проревел Лысый. Его начало сильно тошнить. Он захлёбывался, зажимал рот. У него брызгало из носа.
 
Ванька перевёл взгляд на других. Их тоже корёжило. Это чем это они таким дышат? Совсем дураки?
 
Из темноты выскользнула бабка в противогазе и начала освобождать Юрку и Тухлого от их масок.
 
— Пииии…..аааааа.. Ты старая…...Пииии…..ааааа!!! — выл Лысый, катаясь по полу.
 
Ванька догадался, что происходит нечто странное.
 
— Заткнись! — грозно оборвала его старуха. — Газ был испорчен! Ваших рук дело, шутнички? В могилу меня отправить решили?
 
Юрка и Тухлый повалились с кресел. Их тоже начало тошнить.
 
— Вся работа коту под хвост! Кто в трубу жаб подсунул? Сознавайтесь? — бушевала старуха. — Сами себя угробить вздумали, оглоеды? Я вам русским языком сказала: только коты и кошки, и всё!
 
— Не мы это…Сукой буду...Бабуся...Убью! — Лысый кое-как поднялся на ноги, пошатываясь пошёл на нее. Щелкнул раскладной нож. Ванька увидел, как старуха развернулась к нему и одной рукой подняла его в воздух, как пушинку. Лысый затрепыхался, пытаясь освободиться, нож полетел куда-то в сторону.
 
— Меня убить вздумал, щенок! Да меня вся деревня убить не смогла. Сознавайся лучше, ты мне жаб подкинул? Расшибу о стенку!
 
“Так это про неё мне бабуля говорила. Это она! Та самая отравительница - Зелёная бабушка”! — догадался Ванька — Сейчас, начнут виноватого искать, а значит перероют всё бомбоубежище, обнаружат его следы.
 
“Нужно убегать, пока не поздно — решил он. А то ведь найдут и как кошке голову отрубят или сварят живьём”.
 
Он начал осторожно пятиться, но снова замер, услышав резкий старушечий голос.
 
— Жить вам осталось: три дня. Вы вдохнули отравленный газ и уже не важно, кто из вас виноват в этом. Если хотите жить, вы их мне принесёте, а я вам за это время приготовлю противоядие. Мне нужно 12 кошек, чтобы обновить запас. Этот придётся слить.
 
— Да где мы их найдём столько...Бабуль? Мы и так всех кошек с деревни перетаскали — всхлипывал Лысый.
 
— Пожалейте нас.
 
— Помогите…
 
— Мне неважно, где вы их найдёте. Те кошки, что в клетках и новые, которых вы мне принесёте пойдут на новую партию газа. Хорошо, если в эту зиму нам хватит протянуть до весны. А сейчас, поторопитесь — у вас всех мало времени. Подходите по одному, я вколю каждому из вас укол. Он позволит вам протянуть подольше…
 
Ванька услышал, как подростки начали наперебой причитать и плакать. Оставаться больше не было никакого смысла. Он начал пятиться. Сначала потихоньку, а потом как можно быстрее. Мальчик сам не понял, как вывалился из трубы на перекрёстке. Он снова едва не перепутал направление, но собрался с духом. Постоял лицом к трубе, из которой вылез, и несколько раз перепроверив всё, выбрал ту, что находилась по левую руку.
 
Эта труба показалась ему бесконечной. Он всё полз и полз, а она не кончалась. Когда повеяло свежим воздухом он почувствовал неимоверное облегчение. Вот он — заветный выход. Уже смеркалось. В лесу пели птицы, со стороны деревни раздавался бодрый собачий лай. Ванька дышал и никак не мог отдышаться, а потом выбрался из оврага, подобрал мешок с грибами и, позабыв про ключи, со всех ног побежал домой.
 
На следующий день пошёл сильный дождь. Ванька лежал на кровати, слушал бурчание бабушки, перебиравшей грибы, смотрел в окно и думал: рассказать ей о бомбоубежище или нет?
 
Она и так расстроилась, когда увидела его синяки и в кровь сбитые коленки. Намазала зелёнкой. Напоила топлёным молоком.
 
Вкусное оно это молоко. Особенно пенка.
 
— ...Червивых половина... Хоть всё выбрасывай... И чо, тока ходил? — Донеслось из другой комнаты.
 
“Зелёную бабушку посмотреть”, — подумал Ванька, и сам вздрогнул, вспомнив высокую старую женщину в резиновом костюме, украшенном перьями и противогазе. А может, это просто совпадение?
 
В окно он заметил, как бежит по улице Лысый. Он спрятался на крыльце соседнего дома. Промокший, дрожащий. Присел на корточки и, кажется, хотел закурить, только вышедшая из дома соседка согнала его и Лысый побежал дальше.
 
— Чего он под дождём бегает, делать больше нечего? — думал Ванька, машинально почёсывая намазанный зелёнкой локоть, а потом вспомнил. Нахмурился. Начал одеваться.
 
— Куды собрался? — выпорхнула из кухни бдительная бабушка.
 
— Дрова колоть! Всё равно делать нечего. — угрюмо ответил Ванька.
 
Весь день он рубил рейки под навесом. Вытаскивал по одной из кучи, тащил в сухое место и рубил. Бабушка несколько раз выходила, просила отдохнуть, но Ванька не слушал её. Он хотел только одного: забыть обо всём, что произошло в том злополучном месте. Руки гудели от работы - щепки летели в стороны. К обеду он почувствовал, что руки уже не держат и спрятался на сеннице, заодно проверив: как там кошка?
 
“Столько дней прошло, а котята совсем не выросли”, — думал он, поглаживая кошку и наблюдая за мирно спящими котятами.
 
Черненький проснулся и начал пищать, слепо тыкаясь в угол корзины. Кошка тревожно муркнула и начала его заботливо вылизывать.
 
Ванька улыбнулся и перебрался на своё место, где заснул под убаюкивающий шум дождя.
 
“Ему снился тягучий и неприятный сон. Будто бы он лежит на кровати, в передней комнате и смотрит на закрытый гроб, стоящий в центре на двух табуретах. В комнате темно, только горят свечи на подоконниках, на столе и в углу на полке под иконами. Ему всё кажется, что это нормально — если бабушка ушла, оставив его одного в доме с покойником. Неприятно конечно, но нормально. Он долго смотрит на гроб, изучает обстановку в комнате, пытается смотреть в окна, но там только темнота. Нет даже света от фонаря, который обычно горит по ночам на столбе возле их дома.
 
Во всей деревне отключили свет, вот бабушка и пошла к соседям взять ещё свечей — откуда-то знает он. Он встаёт с кровати и пытается выйти в другую комнату, но ему отчего- то страшно. В другой комнате очень темно. Он даже не уверен, что может найти там выход. Он поворачивается и смотрит на гроб, а потом снова поворачивается на пороге в другую комнату и видит, что и там стоит гроб. Точно такой же. Перешагивает через порог, проходит через комнату к выходу, но видит, что и там та же самая комната. Ему становится не по себе. Он понимает, что заблудился. Возвращается в первую комнату и видит, что там крышка у гроба откинута. Он думает, что она просто соскользнула, ведь в гробу никого нет. Там пусто. Он подходит ближе, хочет поставить крышку на место и тут его за шею хватает страшный человек в резиновом костюме. Ванька сопротивляется, но ничего не может поделать. Он знает только одно — это она: Зелёная бабушка. Она пришла за ним. Она заталкивает его в гроб и он, словно наяву, слышит, как она гулко дышит в своём жутком противогазе. И противогаз у неё другой, со множеством маленьких шлангов, по которым течёт разноцветная жидкость, а потом он видит, как к гробу подходит его собственная бабушка. Он плачет, просит её помочь, но она не слушает его. Она помогает Зелёной бабушке поднять крышку и Ванька оказывается в полной темноте. Бьётся кулаками, плачет, зовёт на помощь…”.
 
Ванька проснулся и вскочил так, что сено полетело во все стороны.
 
Увидев гробы, лежавшие в углу, он сначала подумал, что это всё взаправду. Он словно наяву увидел, как они ползут к нему.
 
Но тут мяукнула кошка и он с облегчением выдохнул. Фуууу!
 
Приснится же такое. Лицо и футболка мокрые. Ванька вытер лицо. Он что, плакал? Ааа, нет. Это вода капала сквозь дырку в крыше и намочила его. Бабушка и та тварь в противогазе, во сне заодно. Это же надо? Какая только дрянь не приснится.
 
Ванька вспомнил, что неплохо бы перекусить, а заодно и покормить кошку. Посмотрел на корзинку.
 
— Лишь бы бабушка про вас не узнала — прошептал он и побежал на кухню.
 
Прошло три дня. Ванька твёрдо решил ничего не рассказывать бабушке и вообще кому-либо о своём приключении. Он просто хотел забыть. И чтоб ничего этого не было. Следующим летом, фигу, он в деревню поедет. Лучше в городе или пусть вон — родители отправят в пионерский лагерь. Хотя, он слышал, что пионеров больше нет, но все так детские лагеря называют — так какая разница?
 
Но бомбоубежище и Зелёная бабушка не дали про себя забыть.
 
Вечером на четвёртый день к бабушке прибежала запыхавшаяся соседка:
 
— Петька Лукинский своего сына Матвея по пьяни из ружья застрелил! Прям в голову. Пошли смотреть! Там уже вся милиция!
 
Бабушка запричитала. Заохала. Да как так-то? Только сама, между делом, платок на голову и следом за соседкой. А Ванька за ней. Речь-то ведь шла про Лысого.
 
Возле дома, где жил Лысый, стояли желтый с синей полосой Уазик милиции и машина скорой помощи. Близко было не подойти.
 
Кажется, впервые Ванька увидел, как много людей живёт в деревне. В первых рядах стояли старики и взрослые, видимо из родни. Дальше помоложе и просто любопытные. Детей отгоняли. Дети висели на заборах, залезали на деревья, чтобы получше всё рассмотреть. Отдельная группа наблюдала с косогора на пустыре.
 
Женщины плакали. Мужики, сбившись в группы, курили и обсуждали между собой, как до такого дошло. Ванька понял, что близко ему не пробиться и занял пост за милицейской машиной. Там он услышал разговор двух куривших милиционеров.
 
— Обычная бытовуха. Гражданин много бухал и по синей лавочке пристрелил сына. Чего ждать-то?
 
— Да странно это, Витёк — отвечал другой — экспертизу бы надо. Голова вдребезги. Словно арбуз. Только следов от дроби или от картечи нигде нет. Может быть отец тут и не причём.
 
— Вечно ты, Саныч, везде подвох ищешь. Тебе то уже чего? Ты скоро в Липовку участковым поедешь. Село богатое. Там тихо и спокойно. Никаких маргиналов и в помине нет.
 
— Не моё это, участковым работать.
 
— Да плюнь. Липовку любой бы взял, а дали тебе. Значит ценят. Не село, а рай. Отслужишь до пенсии и там же хозяйством обзаведешься. А тут чего? Следы пороха на ружье есть? Есть. Из ружья недавно стреляли? Стреляли. Ружьё на учёте? Нет. Да и вдобавок, у папаши-то судимость имеется, значит наш человек. Можно оформлять.
 
— Так жена клянётся, что не он…
 
— Я бы на её месте тоже клялся...С таким-то мужем. Да и кроме того, она может быть соучастницей. Они бухали оба, и оба ничего не помнят. Не сечёшь ты просто ещё в нашей работе — если семья пьющая, то поножовщина, суицид, поджог, кража, ограбление верные спутники такой весёлой жизни.
 
В этот момент возле дома заголосили старухи, увидев, как санитары выносят тело Лысого на носилках. Милиционеры, побросав окурки, начали отгонять толпу, мешающую подойти к машине скорой помощи.
 
Ванька глазами поискал среди толпы Юрку, но нигде не увидел. Оглянулся. Юрка стоял вместе с Тухлым в отдалении и о чем-то переговаривался. Он заметил, как на него смотрит Ванька, и предупреждающе дернул за рукав своего приятеля. Ванька успел заметить, как трясётся и всхлипывает Тухлый, прежде чем они ушли. Всё это было очень странно. Юрка выглядел каким-то обреченным, а наглый, вонючий Тухлый - растерянным и слабым.
 
На душе у мальчика сделалось погано. Он ещё постоял немного, хотя понимал, что ничего хорошего тут уже не будет, а потом развернулся и пошёл домой. Забрался на сенницу и там сидел, пока не пришла бабушка.
 
Утром Ванька закончил с дровами. Рейки были все до одной сложены в поленницу под навес, о чем он торжественно и сообщил бабушке. Та прослезилась.
 
— Хороший ты у меня. Работящий. Прямо, как покойный дедушко. И похож. Так уж на него похож. Не то что иные, прочие.
 
— Осталось мусор убрать. Я попозже метёлкой смету. — заявил, краснея от похвалы, Ванька.
 
— Смети уж. Смети. Тока не торопись — кивала бабушка, после чего добавила:
 
Я после обеда в Лукинский дом пойду. Матвея привезут. Там надо помочь, обрядить. Отпеть. Может, до самой ночи. Не побоишься один то спать?
 
— Да чё мне бояться? Я уже взрослый, — мотнул головой Ванька.
 
— Вот и хорошо. А то такое горе в семье. Такое горе! Отец-то, душегуб, собственного сына застрелил. Как только таких земля носит? Знамо, сынок бы в отца пошёл, но всё же... Не по-людски.
 
Ванька сморщил лицо, показывая всем видом, что он думает про всё семейство Лысого и сказал, что пойдёт читать книгу на сеннице.
 
Бабушка кивнула и, задумавшись, продолжала разговаривать сама с собой вслух:
 
— Так и Ежов -старший, такой жо...Сидел… Про мать его, только и знают, что из наших была...Шалава местная...Да, кто у нас не сидел? Половина деревни урки и народные вредители. Так неужто и Юрка в него? Вырастет - будет вор...Беда кругом...Хорошо хоть с Ванечкой больше не водится…
 
Ванька вздрогнул от обиды. Мало ли, что семья Лысого такая-сякая, но Юрка же нормальный. Хороший пацан. Может, наоборот это хорошо, что Лысого больше нет — Юрка снова начнёт с ним дружить и всё будет по-прежнему. Как раньше. Да ну, вечно бабушка несёт всякую чушь. Наговаривает. Пойду лучше на сенницу.
 
Устроившись поудобнее в гнезде он некоторое время читал свою книжку, но уже минут через двадцать его сморило и он уснул.
 
Проснулся он от тихого свиста. Прислушался. Кто-то свистел на улице? Ванька пожал плечами: ну и что? Через минуту в закрытую дверцу на сеннице стукнулся камушек.
 
Хулиганство! — изумился Ванька. Мелкие пацанята, наверное, играют и решил посмотреть. Повернул деревянную задвижку, открыл дверцу и увидел Юрку, стоящего внизу почти у самого дома.
 
Юрка был очень бледен. Ваньке, почему то, вдруг стало стыдно.
 
— Привет — Ванька поздоровался первым.
 
— Мне нужна кошка, — вместо приветствия ответил Юрка, — отдай мне свою. Пожалуйста! Я тебя умоляю!
 
— Ещё чего. Нужна бродячая, так на улице поищи. А это моя и бабушкина. Она домашняя! — сразу набычился Ванька.
 
Тут он увидел, что Юрка плачет. Наверное, впервые в жизни. Юрка никогда не плакал.
 
— Мне нужна хоть какая-то. Последняя. Мы собрали 11 штук, но теперь больше не можем найти. Все знают, что мы их воруем и после этого они не возвращаются. Нас выгоняют отовсюду. Своих мы уже отдали. Мне нужна кошка и поэтому я пришёл к тебе, потому что я не знаю у кого ещё её взять.
 
Ваньке было страшно и больно такое видеть. Юрка плакал и валялся перед ним на коленях, но и Мурку отдать он тоже не мог. Не в такое время, когда у неё котята. Он не знал, что ему делать и как поступить.
 
— Может поискать в другой деревне? Тут, в километрах пяти.
 
— У нас нет на это времени. Я прошу тебя, как друга...Как бывшего друга...Мы бы успели, если бы не дождь и Матвей был бы жив... А теперь или я, или Слава...Кто-то умрёт следующим…
 
— Какой ещё Слава? — не понял Ванька.
 
Юрка замолчал, вытер слёзы и посмотрел снизу-вверх с такой ненавистью, что Ванька невольно отшатнулся.
 
— Аааа… Так ты даже не знал их по именам… Ты считал, что их зовут Лысый и Тухлый? Ведь так? Все вы городские такие. Уроды напыщенные! Твоя бабушка правильно мне тогда сказала, не дружить с тобой — ты же нам не чета. Ты же из города! Не то что мы, Ежовы - помоечники.
 
— Что моя бабушка сказала?!! — задохнулся от обиды Ванька.
 
— Что слышал, говно свинячье! Думаешь, я не выяснил, кто побывал у нас в гостях, пока мы смотрели мультики. Жабы - это твоих сраных рук дело? Это из-за тебя у Матвея голова лопнула, а скоро и у нас со Славой!
 
— Я не понимаю, о чём ты говоришь. Какие жабы? Какие мультики?
 
— Такие. Узнаёшь? — Юрка поднял спрятанную в лопухах сумку с ключами. — Я не стал тебя закладывать бабушке Матвея, только потому что думал, что мы успеем и нельзя подставлять тебя. Его бабушка…. Она сумасшедшая. Теперь, когда Матвей умер, я точно знаю... Она не пощадит нас.
 
Ванька понял, что его раскрыли, но сдаваться не собирался.
 
— В первый раз эти ключи вижу. — ответил он. — Поумнее, чего-нибудь придумал бы. Причём тут смерть Лысого и его бабушка? Я не понимаю…
 
— Всё ты понимаешь. — тихо, но с угрозой в голосе произнёс Юрка - Всегда вруном был и вруном остался. Я прошу тебя, как человека - спаси нас! Отдай кошку!
 
— Не отдам! Ищите в другом месте! — буркнул в ответ Ванька и закрыл дверцу.
 
— Тебе что? Кошка дороже человека?!! — прокричал Юрка.
 
Ванька молчал. Ждал пока тот уйдёт.
 
— Как ты можешь? Наша смерть будет на твоей совести!
 
— Вали отсюда! Иди к Зелёной бабушке! — прокричал в ответ, оскорблённый до глубины души, Ванька.
 
— Ну и пойду! Отлично! Расскажу ей про тебя! Спасибо! Пойду к Зелёной бабушке! — услышал он.
 
Ваньку трясло от переживаемых им чувств. Бабушка ушла. Он остался один и не знал, что дальше делать. После того, что он узнал от Юрки, бабушка ему больше не друг. Это же надо… Из-за бабкиной дури и предрассудков поссориться с лучшим другом!
 
Он присел перед корзиной, где ласково мурлыкала Мурка и пищали котята.
 
— Один только ты друг у меня и остался, Мурка, — кусая губы от горя, говорил Ванька — бабушка, оказывается, змея подколодная. Раньше я думал, что она просто Юрку недолюбливает, а она вон как. Поссорила нас. И Юрка мне, теперь, не друг. Повёлся с Лысым и его Зелёной бабушкой. Тебя хотел забрать, чтобы свою жизнь спасти. А я не хочу, чтобы его бабушка тебе голову отрубила. Это неправильно. Надо им — пусть в другом месте ищут. Скажи мне: я ведь прав?
 
Мурка лизнула ему руку и ничего не ответила.
 
— Эхх, Мурка. Неужели все бабушки такие? Вроде добрые, а коснись чего, кошку убить готовы. Одна котят в ведре топит и живьём в землю закапывает, а другая головы рубит. Ты считаешь, это нормально?
 
Кошка молчала. Ей этот разговор был не интересен. Её волновали только её котята. Не найдя утешения в разговорах с кошкой, он на всякий случай обошёл весь дом. Проверил козу, дал ей немного сена. Потом погулял в огороде. Сорвал с грядки две свежие морковки и, помыв в бочке с дождевой водой, с удовольствием съел.
 
Ощущение чего-то гнетущего не отпускало. Ванька сел смотреть телевизор. Показывали: Гардемарины - вперёд. Сразу все серии. Он так обрадовался, что не отходил от телевизора, пока они не закончились. Мальчик посмотрел в окно, только когда уже на экране шли титры последней серии и ахнул: уже стемнело. Мало того, что стемнело, так на улице стоял густой туман. Дома напротив таяли в белом мареве, они были почти невидимы.
 
— Дождь что ли опять будет? — удивился он.
 
А бабушки всё не было и не было. Ну и ладно. Подумаешь. Пусть хоть всю ночь шляется. За Юрку она ещё ответит. Утром он собирался с ней серьёзно поговорить на счёт своего бывшего друга.
 
Ваньку начало клонить в сон. Тумана на улице становилось всё больше. В полудрёме ему казалось, что туман проникает в дом, ползёт по половицам, заполняет комнату. Ванька начал зевать и лёг на кровать.
 
Полежу немного, — подумал он, — бабушка придёт, постучится. Я её впущу...Посплю только чуть-чуть...
 

 
Ванька проснулся, словно его кто-то толкнул в бок. Открыл глаза и во мраке увидел очертания своей бабушки, сидевшей за столом.
 
Она сидела к нему спиной и тихо напевала какую-то песню.
 
Он разобрал только слова: Экий-Акай.
 
— Бабуль, — позвал он — А про что ты поёшь? Что это за Экий-Акай?
 
Бабушка пошевелилась в темноте, вздохнула и ответила:
 
— Это старая история. Про двух подруг. Они всегда были вместе. Вместе учились в школе, вместе гуляли. Их так и называли у нас в деревне — Экий-Акай. Грустная история…
 
— А что с ними случилось?
 
— Они вместе поступили в институт. Только одну из них отчислили, а другая доучилась и стала гениальным ботаником. Она предложила организовать в сельской местности сеть станций, занимающихся селекцией и улучшением качества зерновых культур. В качестве эксперимента ей позволили построить одну такую станцию в её родной деревне. Так подруги снова стали работать вместе, пока не поссорились.
 
— А из-за чего они поссорились?
 
— Из-за мужика, понятное дело. В деревню приехали иногородние биологи. Среди них был один — красавец. Они обе в него и влюбились. Экий-Акай.
 
— И что было дальше?
 
— Ссора была. Только сначала та, что стала биологом забеременела от этого мужчины. — бабушка снова тяжело вздохнула и добавила: Ванечка — как же ты похож на своего деда.
 
Только тут Ванька понял: за столом сидит вовсе не его родная бабушка, а чудовище в резиновой одежде. Он попытался вскочить, но не смог пошевелить даже пальцем.
 
— Помогите! — попытался закричать он — Караул! Грабят!
 
Громко закричать тоже не получилось. Зелёная бабушка встала со стула и подошла к кровати. В резиновых перчатках она держала портрет его покойного деда.
 
— Бывает же такое — произнесла она, поглаживая портрет — Ты разбередил мои старые раны, мальчик. Снова кипит проклятая кровь. Снова она не даёт нам жить в мире.
 
— Вы о чём? Уходите! Что вы сделали с моей бабушкой?
 
— Ничего. Она сама всё сделала. Она до сих пор в доме Матвея.
 
— Я не понимаю вас.
 
— Это не страшно. Пока Юра ищет твою кошку, я тебе расскажу. Ты же хотел знать о Экий -Акай? Так вот: я и есть — Акай. Угадай Ваня: кто такая Экий?
 
— Моя бабуля? — не поверил своим ушам мальчик.
 
Зелёная бабушка засмеялась.
 
— Угадал. Я встречалась с твоим дедом и забеременела от него. У меня должен был родиться ребенок. Тогда были другие времена, я ставила работу на первое место и не успела рассказать ему, зато рассказала своей лучшей подруге. Подруга воспользовалась моментом и донесла на меня, что я провожу опасные эксперименты. Меня судили, потом посадили в психушку, а родившегося ребёнка отняли. Я провела там почти двадцать лет, а когда вернулась устроилась работать сторожем в родной колхоз. Мне некуда было больше идти, да и не к кому.
 
— Вы отравили лесорубов! Вашим именем детей пугают!
 
— Я, милок, их не травила. Пусть я и напрочь психованная. Я торговала иногда спиртом, было дело, но больше всего мне хотелось возобновить научную деятельность и принести людям хоть какую-то пользу. А тут ещё с дедом твоим переговорила. Мы выяснили отношения. Оказалось, что моя лучшая подруга, после того, как меня упекли в сумасшедший дом, воспользовалась его горем и ему пришлось на ней жениться. Столько времени прошло. Казалось бы, живи дальше, но твой дед твёрдо решил: пожил с нелюбимой женой — хватит! Дети взрослые. И бес его дёрнул сделать мне предложение. Кроме того, мы выяснили с ним, что наш ребёнок не пропал, а вырос, живёт в деревне и уже обзавёлся своей семьёй. Вот тут твой дедушка и ошибся, поставил в известность твою бабушку о том, что решил от неё уйти ко мне. А она такой позор на старости лет не стерпела. Пошла с козырей…
 
Зелёная бабушка замолчала. Ваньке было страшно смотреть на неё, на этот противогаз, на трубки, тянущиеся по всему резиновому костюму, но он не мог даже пошевелиться.
 
— Если уж кого и винить в потраве - так это её. — зашипел противогаз.
 
— Неправда!
 
— Не хочешь - не верь. Дед приволок сюда, к вам домой, партию спирта для лесорубов. Планировалось её продать и на вырученные деньги устроить свадьбу, позвав всех соседей. До поры, мы держали всё в тайне, он и подумать не мог, что она осмелится отравить продукцию. Но она считала, что, подставив меня, сможет удержать его в семье. И её план сработал. Только не так, как ей хотелось. Дед попробовал спирт вместе с лесорубами...
 
— Вы врёте! — прошептал Ванька.
 
— Мне смысла нет тебе врать. Твоя бабушка, как узнала, что деда больше нет, захотела идти до конца и натравила на меня разъяренную толпу. Меня сожгли прямо на работе. Да. Меня тогда почти убили. Только они не знали, что я стояла у истоков строительства биостанции. Это был мой проект. Моё детище. Я уползла через подземный ход в убежище, построенное на случай военных действий. Оно строилось прямо под носом у деревенских, но так часто бывает, когда на виду, то и не замечают. Про него все забыли кроме меня. Станция долгое время была на консервации. Там хранилось достаточно лекарств и препаратов для выживания. И я выжила. Только правда приходится носить этот скафандр. Ну да это ничего. Я привыкла. Так что, нужно ещё разобраться - кто тут у нас чудовище: я или твоя бабушка?
 
Она помахала перед его носом рукой в резиновой перчатке.
 
— Вы кошек убивали! Вы...Я видел...
 
— Согласна. Мой грех. Но у меня была веская причина. Я хотела спасти своего внука от смерти. У меня это почти получилось. Мальчики собрали достаточно кошек, но тут в дело вмешался ты и подкинул мне жабу, поставив под угрозу его дальнейшее выздоровление.
 
— Что вы несёте, ваш внук мёртв. Юрка мне сказал, что у него голова лопнула. Врёте, опять врёте.
 
Зелёная бабушка засмеялась.
 
— Ааа. Ты про Матвея говоришь? Только кто тебе сказал, что это он мой внук? Ты такой наивный ребёнок. Ты ведь никогда не задумывался почему вы так с Юркой сдружились? Ты не ловил себя на мысли, что вы с ним похожи? Молчишь? Вот именно. Юрочка Ежов мой настоящий внук.
 
Голос Зелёной бабушки стал очень серьёзен:
 
— В прошлом году я узнала, что он неизлечимо болен, и жить ему осталось всего-ничего. Его всю зиму возили по врачам, а потом они отказались его лечить бесплатно и начали требовать за лечение огромные деньги. Где их в нищей деревне найти? И тогда я пришла на помощь, разработав нужное лекарство, в состав которого входили некоторые части кошек. Но у меня были некоторые проблемы. Его отец, после того как меня оболгали, отрёкся от меня. После сожжения я была вычеркнута из жизни деревни и не могла тут появляться публично. Поэтому я познакомилась с Матвеем и показала ему мир чудес, сообщив, что я его тайная бабушка. Газ, разработанный мною, дарит волнительные галлюцинации и этот паренёк не смог удержаться от такого соблазна. Этот газ намного прекраснее клея и грибов и уж вовсе не такой вредный. А тут ещё помогла твоя бабуля…Экий-Акай.
 
— Что?
 
— О, да. Твоя. Она растрезвонила на всю деревню, что с Юрой опасно дружить. Что он, якобы, очень заразный. Таким образом, она сама подтолкнула его к дружбе с Матвеем, который привёл его ко мне. Я была самой счастливой бабушкой, мой внук шёл на поправку, но тут в дело вмешался ты. Проклятая кровь. Экий-Акай. Ты испортил лекарство, которое я подмешивала в газ и мне пришлось пойти на крайние меры.
 
— Но я же не знал! Я думал, они ходят туда смотреть мультики! Я просто хотел посмотреть. Они не дружили со мной.
 
Голова в противогазе придвинулась к нему совсем близко.
 
— Да мне, в принципе, всё равно, что ты там хотел Это уже всё не важно. Меня интересует только мой собственный внук. Ради него я обманула детей и вколола им яд, заставив срочно восполнить запасы. Если мы поторопимся, то и толстый Славик останется жив. А то, что Матвей умер, так это мне даже на руку. Чем меньше людей знает про Зелёную бабушку, тем для меня лучше.
 
— Вы убьёте меня? — прошептал Ванька.
 
Зелёная бабушка сняла с пояса небольшой металлический баллончик.
 
— Спи малыш, — тихо произнесла она. — Ты так хотел посмотреть мультики. Я покажу тебе самые лучшие. Ты будешь смотреть их очень долго.
 
*****
 
Юрка открыл дверь в избу и, увидев выступавшую из темноты высокую фигуру, тихо позвал:
 
— Бабуль. Я её нашёл. Там ещё котята. Вместе с корзиной отдал Славке. Он ждёт на улице. Пойдём?
 
— Идём внучек. Времени у нас маловато, но, думаю, успеваем.
 
Мальчик мотнул головой в сторону кровати, где лежало Ванькино тело.
 
— А он?
 
Зелёная бабушка подошла к нему и, опустив руку на плечо мальчика, тихо спросила:
 
— Ответь честно — тебе нужен такой друг, который променял твою жизнь на какую-то кошку?
 
Юрка подумал и отрицательно помотал головой.
 
— Его бабка сказала, что мы не ихнего круга.
 
Зелёная бабушка похлопала его по плечу:
 
— Она немного ошиблась. Это не мы, не ихнего круга...Это они, не нашего.
 
-------------
автор Василий Кораблев