Вот и являйся им после такого.

— Петровна, глянь, да как же мы его упустили-то?
 
Васильевна в ужасе крестилась. Посреди храма нелепо торчал высокий худощавый парень в растянутой футболке и джинсах, на которых целого места не было.
 
— Охти мне, грех-то какой, — подхватилась Петровна. — А ведь служба скоро!
 
Старушки засеменили к пришельцу. Тот с изумленным видом оглядывался вокруг, будто не понимал, где находится. Это выглядело неприятно, Васильевна даже обиделась. Храм-то недавно отремонтировали на пожертвования. Все красиво, чинно, кругом благолепие, лики строгие, свечи горят… А этот пялится на иконы, словно впервые их видит.
 
— Ты почему в храм в драных штанах? — Петровна успела первой. — Креста на тебе нет! Не стыдно перед батюшкой, так хоть бога побойся!
Парень опустил взгляд на джинсы, пожал плечами, да так лучезарно улыбнулся, что Петровна чуть не расплылась в ответной ухмылке. Хорошо, что Васильевна поддержала:
 
— Ты в храм пришел или на гулянку? Совсем стыд потеряли!.. Штаны рваные, патлы до плеч…
 
Длинноволосый, бородатый шатен продолжал ласково улыбаться. Дурачок какой-то.
 
— А кто это, там? — он указал пальцем на ближайшую икону.
 
— Николай Угодник, — захлебнулась негодованием Петровна.
 
— Кто это такой?
 
— Ну знаешь ли… — возмутилась старушка. — Ты зачем сюда приперся, если даже Жития не читал?
 
— Да что с ним говорить, с наркоманом, — Васильевна решительно пихнула парня в бок. — Иди отсюда! Хочешь к богу прийти, так переоденься! Позорник!
 
— Думаете, бог любит только хорошо одетых? — посерьезнел наркоман.
 
Но старушки уже не слушали. Подталкиваемый в спину и бока сухими кулачками, парень медленно двигался к выходу. Но он сопротивлялся, да еще задавал странные вопросы:
 
— Разве богу важна одежда и молитвы? А как же — «блаженны чистые сердцем»?
 
— Что здесь случилося? — на пороге храма воздвигся толстый, солидный мужик в нарядной синей форме — Донцов, урядник, возглавлявший казачий патруль. — Почему шумим в божьем доме, гражданки старушки?
 
— Да вот, Сергей Николаевич, безбожника поймали.
 
— Давай, сынок, иди отсюда, — добродушно прогудел урядник, легко поднимая парня за шиворот, словно непослушного щенка.
 
Оказавшись на улице, патлатый сощурился от яркого солнца.
 
— Чего тебя в храм понесло? — выговаривал Донцов. — По тебе ж видно, не наш ты, не русский человек. Еврей?
 
— Ну… да, — признался парень.
 
— Так и ходи в синагогу. У нас страна мирная, никого не трогаем, пока ведут себя прилично. Ступай к своим, а Христа нашего не замай, не трогай.
 
— Почему он ваш? — вдруг уперся на месте патлатый.
 
— А чей же? — удивился Донцов. — Наш, православный боженька.
 
И он истово перекрестился.
 
— Вообще-то он наш. Он был евреем, — твердо произнес парень.
 
Донцов аж глаза выпучил от изумления:
 
— Кто? Иисус?!
 
— Да.
 
— Сынок, — пытаясь сохранить спокойствие, сказал Донцов, — ты б шел проспался… Христос — еврей, придумал тоже!
 
— Его мать, Мария, была еврейкой, как и отец, Иосиф. Понятно, что настоящим отцом был Бог. Но еврейство определяется по матери. Хотя даже если определять национальность по вашей традиции, то бог-отец, в общем-то…
 
— Не смей, пархатый! — взревел Донцов. — Не замай православную веру! Господа не замай! Это вы Христа распяли, иудино племя!
 
— Да нет же, — тихо, но убедительно произнес парень. — Христа распяли римляне, по приказу римлянина.
 
— Сергей Николаевич! — к храму бежали мужики из казачьего патруля. — Ты чего?
 
— Он… он…
 
Задыхаясь от негодования, Донцов схватился за сердце и досадливо махнул рукой. Его поняли правильно…
 
Через полчаса парень сидел на обочине, вытирая кровь с лица футболкой. Он схватился за щеку, скривился и выплюнул выбитый зуб. Уже третий за неделю.
 
Никому-то он тут не нужен. Его забирали в полицию, гнали из храмов, лупили за безбожие. И главное, ничего невозможно было доказать. Пытался претворить воду в вино — так обозвали фокусником и клоуном. А джинсы были вовсе не дизайнерскими. Просто вчера его били в Самаре, там и порвали. Сегодня вот Ростов…
 
Это уже третье Второе пришествие. Глупый каламбур, но так и есть. Впервые он явился, как положено, в Иерусалиме. Так чуть не загремел в специальную психушку для страдающих синдромом мессии. Затем его депортировали из США за то, что проповедовал без грин-карты. Теперь и здесь бьют…
 
— В следующий раз явлюсь диким племенам Амазонии, — грустно прошептал парень. — Надеюсь, они оценят воскрешение мертвых и исцеление прокаженных.
 
Иисус уселся на старенький байк.
 
Ну не въезжать же, в самом деле, в города на ишаке. Двадцать первый век на дворе всё-таки…