Жизнь, прожитая зря

Сегодня Лидия приступила к разборке завалов.
 
Вчера было 40 дней со дня смерти матери. Она прожила 80 лет и собиралась жить дальше, но...
 
Одна комната в их просторном доме была её святым хранилищем. Отец много лет назад сделал стеллажи вдоль стен, здесь же стояли два больших сундука, наверное, ещё с дореволюционных времён.
 
Комната эта всегда запиралась на ключ и мать никого сюда не пускала.
 
Сколько Лидия себя помнила, мать всегда делала запасы.
 
Она страшно боялась нищеты и голода.
Они жили в большом селе, Лида была единственной дочерью. Отец с матерью работали в леспромхозе. Мать - бухгалтером, отец - мастером.
 
Мать покупала отрезы тканей, но из них никогда ничего не шили. Отрезы уносились в хранилище про запас. Там же находили вечный приют и постельные комплекты, новые махровые полотенца, а в быту пользовались старенькими, залатанными.
 
Родители часто ездили по бесплатным путёвкам от производства на курорты. Они были в Риге, в Болгарии и Германии, тогда ещё ГДР. Привозили дефицитные вещи, но
Лида их даже не успевала толком рассмотреть, они оседали в сундуках.
 
Школьную форму Лида носила годами, её удлиняли, вставляя атласные ленты, если протрутся рукава, мать ставила аккуратные круглые заплатки.
 
Их семья всегда жила очень скромно, без излишеств. Излишества хранились про запас. Скромно питались, в основном плодами огорода и продуктами своего хозяйства, деньги откладывались про запас.
 
Лида взрослела, стала бегать с подружками на танцы. Очень редко удавалось выпросить у матери платье или кофточку из стратегических запасов. Бывало и такое, достанет мать платье, а оно уже мало.
 
- Ничего, пусть лежит, дочка твоя потом сносит, - говорила мать.
 
Дочку Лида не родила. Она так и не вышла замуж.
 
После школы родители её никуда от себя не отпустили. Устроили на своём же предприятии ученицей к нормировщице. После того, как нормировщица уволилась, Лида проработала в этой должности до самой пенсии.
 
Случилась в её жизни любовь. Сосед Санёк вернулся из армии и стал активно ухаживать за Лидой, но родителям не нравился ни сам Санёк, ни его семья.
 
Появлялись и другие кавалеры на горизонте, но они тоже не пришлись ко двору. Потом не стало никаких. Парни находили себе молодых невест. Лида упустила свои годы.
 
Лида разбирала добро и плакала.
 
Многие вещи уже истлели от долгого лежания, только кримпленовым отрезам ничего не сделалось. Целая стопа разноцветных кримпленовых тканей лежала на верхней полке, кому они теперь нужны?
 
В двух больших коробках из-под папирос хранились детские вещички: распашонки, костюмчики, ползунки, пинеточки, всё для будущих внуков, которые так и не родились.
 
Целую неделю Лида разгребала завалы. Многое выбросила. Кое-что сохранившееся отдавала знакомым, те же детские вещи.
 
Нашла жестяную банку из под чая с золотыми украшениями, но главной целью её поисков были доллары.
 
Мать, после того, как сгорели советские деньги, доверяла только доллару. Доллары Лида найти не могла.
 
Ничем не мог помочь и отец, ему было 87 лет и он уже мало что соображал и помнил.
 
Вечером Лида сидела смотрела телевизор и вязала кружок под ноги. У матери была большая корзина с клубками нарезанных полосок из старья. Клубок закончился быстро, а намотаны полоски были на доллары. Доллары были завернуты в полиэтиленовый мешочек, а сверху клубок, ни один вор не догадается.
 
А ведь у Лиды была мысль отдать эти клубки соседке-рукодельнице!
 
Лида определила отца по его же просьбе в дом престарелых, один на весь район. Себе она купила квартиру в районом центре.
 
Лидии исполнилось 58 лет. Она часто думает, почему её жизнь сложилась так нескладно, про запас? Нет никакого запаса, сколько той жизни осталось? Без радости, без любви, без детей, без внуков.
 
Дом в родном селе так и стоит, продавать за копейки нет смысла, а дорого не продать, село совсем развалилось, люди уезжают, ищут лучшую долю.
 
Лида часто приезжает навестить отца, привозит ему гостинцы. Он ещё крепкий, только с головой плохо.
 
Отец каждый раз отдаёт ей пакет с туалетной бумагой, которую ворует в общем туалете и говорит: "На вот, положи, пусть будет про запас!"
 
Лида, конечно, возвращает бумагу санитаркам.
 
Вот такая история.
 
И смешно, и грустно...